Аудио-трансляция:  Казанский Введенский

Кто име­ет дур­ное серд­це, не дол­жен от­ча­и­вать­ся, по­то­му что с по­мо­щию Бо­жи­ею че­ло­век мо­жет исп­ра­вить свое серд­це. Нуж­но толь­ко вни­ма­тель­но сле­дить за со­бою и не упус­кать слу­чая быть по­лез­ным ближ­ним, час­то отк­ры­вать­ся стар­цу и тво­рить по­силь­ную ми­лос­ты­ню. Это­го, ко­неч­но, нель­зя сде­лать вдруг, но Гос­подь дол­го­тер­пит.

преп. Амвросий

Что­бы че­ло­ве­ку исп­ра­вить се­бя, не на­до вдруг на­ле­гать, а как тя­нуть бар­ку: тя­ни-тя­ни-тя­ни, от­дай-от­дай! – Не все вдруг, а по­нем­но­гу.– Зна­ешь ро­жон на ко­раб­ле? Это та­кой шест, к ко­то­ро­му при­вя­за­ны все ве­рев­ки ко­раб­ля, и ес­ли тя­нут за не­го, то по­ти­хонь­ку и все тя­нет­ся, а ес­ли взять сра­зу, то все ис­пор­тишь от пот­ря­се­ния.

преп. Амвросий

Ка­кие бы ни бы­ли огор­че­ния, они по­доб­ны ма­лей­шей иск­ре, т.е. ес­ли плю­нешь – по­ту­шишь. Ес­ли же эту ма­лей­шую иск­ру бу­дешь раз­ду­вать, то про­и­зой­дет пла­мень и все доб­рое уст­ро­е­ние в че­ло­ве­ке ист­ре­бит, а раз­ду­ванье это сос­тав­ля­ет­ся от мно­го­мыс­лия, нап­ри­мер: „Серд­це мое под тя­же­лым крес­том; ис­тин­но горь­кая жизнь мо­на­шес­кая: все серд­це изор­ва­лось".

преп. Антоний

Чудо прозорливости. Из воспоминаний о прп. Севастиане Карагандинском

В сентябре 1958 года обстоятельства сложились так, что мне надо было срочно ехать в отпуск в Москву. С билетами в этот период было трудно. Мне пришлось ехать на станцию, записываться в очередь и сидеть там всю ночь, так как через каждые два часа делали перекличку записавшихся. Это была мучительная бессонная ночь на улице. К утру я получила хороший билет в купейный вагон. На следующий день я поехала к отцу Севастиану.

Чудо прозорливости. Из воспоминаний о прп. Севастиане КарагандинскомОн встретил меня, улыбаясь: "Достали билет? Хорошо, хорошо. Отслужим молебен о путешествующих. А на какой день билет?" – "На среду, батюшка". Он поднял глаза и стал смотреть вверх. Вдруг он насупился, перевел глаза на меня и сказал строго: "Нечего торопиться. Рано еще ехать в среду". – "Как рано, батюшка? Как рано? У меня же отпуск начинается, мне надо успеть вернуться, мне билет с такой мукой достался!" Батюшка совсем нахмурился: "Надо продать этот билет. Сразу после службы поезжайте на станцию и сдайте билет". – "Да не могу я этого сделать, батюшка, нельзя мне откладывать". – "Я велю сдать билет! Сегодня же сдать билет, слышите?" – и батюшка в сердцах топнул на меня ногой. Я опомнилась: "Простите, батюшка, простите, благословите, сейчас поеду и сдам". – "Да, сейчас поезжайте и оттуда вернитесь ко мне, еще застанете службу", – сказал батюшка, благословляя меня. Никогда еще батюшка не был таким требовательным со мной.

Сдав билет, я вернулась в церковь. Настроение у меня было спокойное, было радостно, что послушалась батюшку. Что же он теперь скажет?

Отец Севастиан вышел ко мне веселый, довольный: "Сдали? Вот и хорошо. Когда же теперь думаете уезжать?" – "Как уезжать? Я же сдала билет". – "Ну что ж, завтра поезжайте и возьмите новый. Можете сейчас, по дороге домой, зайти на станцию и записаться в очередь. Ночь стоять не придется, домой поезжайте спать. А утром придете и возьмете билет". Я только и могла сказать: "Хорошо". Я ехала на станцию и думала: "Батюшка всегда так жалел меня, почему же сейчас так гоняет?"

На станции уже стоял мужчина со списком, запись только началась, и я оказалась седьмая. Я рассказала мужчине, что уже промучилась одну ночь, он сказал: "Я никуда не уйду, поезжайте домой, я буду отмечать вас на перекличках. Завтра приезжайте к восьми часам утра". И он пометил мою фамилию. На утро я приехала, стала в очередь и взяла билет.

Перед отъездом отслужили молебен, отец Севастиан дал мне большую просфору, благословил, и я уехала.

Когда наш поезд приближался к Волге и остановился на станции Чапаевск, я увидела, что все пассажиры выскакивают из своих купе и приникают к окнам в коридоре. Я тоже вышла. "Что такое?" – спрашиваю. Один из пассажиров пропустил меня к окну. На соседних путях я увидела пассажирские вагоны, громоздившиеся один на другом. Они забили и следующую линию путей. Некоторые вагоны стояли вертикально в какой-то свалке. Всех объял страх. Бросились с вопросами к проводнице. Она объяснила: "Скорый поезд, как наш, тот, что в среду из Караганды вышел, врезался на полном ходу в хвост товарного состава, – ну, вот, вагоны полезли один на другой. Тут такой был ужас! Из Куйбышева санитарные вагоны пригоняли. А эти вагоны еще не скоро растащат, дела с ними много. Товарные вагоны через Чапаевск не идут, их в обход пускают".

Я ушла в купе, легла на полку лицом к стене и заплакала: "Батюшка, батюшка! Дорогой батюшка!"

…Когда к отцу Севастиану обращались с вопросом: "Как же мы будем жить без вас?" Он строго отвечал: "А кто я? Что? Бог был, есть и будет! Кто имеет веру в Бога, тот, хотя за тысячи километров от меня будет жить, и спасется."

Из жития прп. Севастиана Карагандинского