Аудио-трансляция:  Казанский Введенский

При раз­го­во­ре с дру­ги­ми ос­то­рож­ность в сло­вах не ме­ша­ет иметь, и мо­лит­ву Ии­су­со­ву на уме дер­жать в то же вре­мя мож­но.

преп. Иларион

Долж­но пом­нить Еван­гельс­кое сло­во Са­мо­го Гос­по­да: ми­лос­ти хо­щу, а не жерт­вы (Мф. 9, 13), т.е. что­бы бла­го­у­го­дить Гос­по­ду, нуж­но бо­лее все­го за­бо­тить­ся, что­бы не осуж­дать дру­гих и во­об­ще иметь снис­хо­ди­тель­ное рас­по­ло­же­ние к ближ­ним.

преп. Амвросий

Чис­то­тою мыс­ли на­шей мы мо­жем всех ви­деть свя­ты­ми и доб­ры­ми. Ког­да же ви­дим их дур­ных, то это про­ис­хо­дит от на­ше­го уст­ро­е­ния.

преп. Макарий

День Обрезания Господня и память святителя Василия Великого

Всех Господь обрезание терпит, и человеческая прегрешения яко благ обрезует» — вот смысл нынешнего церковного праздника. Обрезание было установлено Богом и заповедано чрез Авраама всему избранному народу еврейскому. Оно было знаком вступления в завет с Богом, печатью обещания быть в неизменном послушании Ему с дней детства, быть Ему верным до пролития крови; оно совершалось во образ отсечения страстей плотских, обрезания жестокосердия самого сердца, которое так гибельно было для Израиля и так часто заставляло его отступать от Бога своего.

И вот Господь наш, будучи безгрешным, Сам терпит обрезание, чтобы научить покоряться воле Божией требующих обрезания сердец, очищения от множества грехов: «закона Творец законная исполняет», чтобы Своим примером показать, как никто не может прийти к Богу помимо закона Господня. Когда явился Христос — истина, исчезли тени и образы, не стало обрезания. Но не стало лишь собственно тени, а то, что она собой отображала, конечно, осталось, ибо пришёл не нарушить Господь Свой закон, а исполнить. Доселе чрез Святое Крещение, как и чрез обрезание, даём мы обет «отречься сатаны и всех дел его», «сочетаться Христу», то есть вступить с Ним в тесный вечный союз, который и знаменуется кругообразным хождением вокруг купели в день Святого Крещения. Там обрезывалась плоть, как печать завета, а здесь должно «совлечься тела греховного плоти», то есть всякого греха, который носили и к которому привыкли, как к изветшавшей одежде.

Что же, братья и сестры, неужели мы, христиане, будем ниже Израиля, который служил только тени и образу истины? Если те показывали готовность служить Богу до пролития крови, то неужели мы должны служить Богу только до тех пор, пока земная жизнь с её наслаждениями идёт более или менее ровно и гладко, а когда наступят испытания, тогда отбегать от Бога во все стороны? Неужели Христовы мученики должны были запечатлевать кровию завет верности своей Христу, а мы имеем право торжествовать победу их лишь на пиру житейских наслаждений? Не должны ли мы быть мучениками, если не кровью, то «произволением», как святитель Василий, который в ничто вменял изгнание, темницы, пытки, самую смерть? Верность совести должны мы проявлять до готовности пострадать «даже до крови», чтобы подобно святителю Василию, звание христианина соблюсти непорабощенным страстям мира, чтобы не отпадать от Христа при всяком натиске вражеских страстей на душу. Потщимся же, празднуя явление Бога во плоти, чтобы превзошла наша преданность Христу преданность Богу народа еврейского, состоявшую лишь из внешних дел и слов праведности книжников и фарисеев,— потому что если она не превзойдёт её и если мы не обережём от страстей самое сердце, то мы не сможем войти в Царство Небесное.

Священномученик Фаддей (Успенский)