Аудио-трансляция:  Казанский Введенский

Сми­ряй­ся пред млад­ши­ми те­бя, жи­ви воз­дер­жан­но, не на­е­дай­ся до сы­тос­ти, ибо от се­го ум­но­жа­ют­ся по­мыс­лы. Ес­ли бу­дешь се­бя очень сме­ло и воль­но дер­жать, то не ми­но­вать те­бе лю­той плот­с­кой борь­бы.

преп. Иосиф

При на­по­ре блуд­ных по­мыс­лов кла­ди пок­лон­чи­ки по си­ле. А без бра­ни ни од­на ду­ша не вош­ла в рай. По­бе­ди­те­ли же вен­ча­ют­ся.

преп. Анатолий

Про­тив не­чис­тых по­мыс­лов меч ду­хов­ный упот­реб­ляй – имя Бо­жие. По­ка­я­ние на­до при­но­сить Гос­по­ду; не долж­но и от ду­хов­но­го от­ца скры­вать. Объ­яв­ля­е­мые стру­пы ско­ро ис­це­ле­ют.

преп. Иосиф

← все публикации

Достоевский и оптинские насельники

(Забытое газетное свидетельство 1881 г.)

Андрей Петрович Дмитриев,
канд. филолог. наук,
старший научный сотрудник ИРЛИ РАН (Пушкинский дом)

Известно, какое возмущение среди церковных публицистов вызвала та часть брошюры религиозного мыслителя и прозаика К. Н. Леонтьева «Наши новые христиане. Ф. М. Достоевский и гр. Лев Толстой» (М., 1882), в которой язвительной критике с точки зрения православной аскетики подверглась Пушкинская речь Достоевского. Предвзятость леонтьевских аргументов, по мнению московского расколоведа священника Иоанна Григорьевича Виноградова (1826—1901), становится явной, стоит лишь вспомнить Катехизис: Достоевский прав, считая залогом спасения и счастья любовь, а не страх Божий (плод любви)[1].

Московский духовный писатель Сергей Афанасьевич Пономарев (ок. 1858—?), опубликовавший в 1881—1884 гг. в журнале «Чтения в Обществе любителей духовного просвещения» ряд статей, популяризировавших религиозно-нравственные аспекты творчества Достоевского,[2] более обстоятельно выясняет смысл «всепрощающей любви», ключевого понятия в воззрениях Достоевского, показывая (главным образом на материале «Братьев Карамазовых»), что она никак не сводится к гуманности, лежащей в основе утилитарного прогресса. Мировоззрение писателя, убежден Пономарев, «вполне и строго православно»: «Называть его сентиментальным или розовым православием неуместно и несправедливо»[3].

В связи с этой полемикой, то и дело оживляющейся и по сей день, в особенности же с утверждениями Константина Леонтьева в его поздних работах и в переписке с Василием Розановым о том, что насельники Оптиной отнеслись к картине монастырской жизни в «Братьях Карамазовых» довольно критически, приведем уникальный документ, до сих пор не привлекавший внимания исследователей.

9 февраля 1881 г. в московской ежедневной газете «Современные известия», издававшейся славянофилом Никитой Петровичем Гиляровым-Платоновым (1824—1887) и пользовавшейся в либеральном обществе нелестной репутацией «органа попов»[4], увидело свет письмо из Оптиной пустыни, напечатанное как корреспонденция с редакционным, по всей видимости, названием[5]:

 

Из Козельска, Калужской губ.

                                  5 февраля

Памяти Ф. М. Достоевского

Какое светлое впечатление оставил Ф.М. Достоевский в бытность свою в Оптиной пустыне, Козельского уезда! Это было три года тому назад, когда он приехал с В. С. Соловьевым, доктором философии, сыном известного историка, погостить в нашу обитель. Прожили дня четыре[6]. Федор Михайлович познакомился между прочим с уважаемым известным многим старцем о. Амвросием и некоторыми монахами. О. Амвросий — это одно из действующих лиц в «Братьях Карамазовых». Достоевский описал его так верно и правдиво, что многие, знающие Амвросия, узнавали его в образе художника [7].

Когда дошла до нас весть о кончине Федора Михайловича, мы истинно пожалели писателя-психолога, симпатичного человека и истинного христианина. Монастырское начальство, узнав о смерти Достоевского, распорядилось поминать его на литургии, и мы в обедню на Сретение услышали ектенью протодиакона, молившегося о рабе Божием Феодоре, и многие, знавшие, кого поминают, и хотя несколько слышавшие о нем, усердно молились. Горько, горько мне стало за обедневшую семью наших писателей, лишившуюся таких столбов русской литературы, как Писемский[8] и Достоевский. С каждым годом все уменьшается эта семья[9].

Как видим, эта корреспонденция, составленная от имени всей братии Оптиной пустыни и, вероятно, с благословения настоятеля обители, содержит уникальное свидетельство о том, как в знаменитой обители восприняли кончину Достоевского, и дает основание заподозрить в определенной пристрастности К. Леонтьева, а также исследователей, развивавших и пропагандировавших его суждения на сей счет, прежде всего Н. А. Бердяева, прот. В. В. Зеньковского, Л. А. Зандера, К. В. Мочульского, И. М. Концевича, В. М. Лурье. Впрочем, как и в церковных проповедях, Достоевский здесь не объявляется ни богословом, ни православным учителем, а только «писателем-психологом, симпатичным человеком и истинным христианином»...

[1] Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. — 1883. — Кн. III/IV, ч. II. Отд. II. — C. 163—177. Рецензия подписана криптонимом «У-в» и потому приписывалась Н. А. Уманову; авторство свящ. И. Г. Виноградова установила О. Л. Фетисенко по архивным источникам.

[2] См., например: Пономарев С. А. 1) Об иноке русском и возможном значении его: По поводу мыслей об русском иночестве в романе Ф.М. Достоевского // Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. — 1881. — Кн. III, ч. I. Отд. I. — С. 344—363; 2) Православная идея // Там же. — 1883. — Кн. I, ч. I. Отд. I. — С. 58—59. Первая их этих статей подписана: .

[3] Пономарев С. Любовь как начало единения: (По поводу брошюры о Ф.М. Достоевском) // Там же. — 1884. — Кн. I, ч. I. Отд. I. — С. 101.

[4] Рцы <Романов И.Ф.>. Как я нашел Никиту Петровича / Публ. и коммент. А. П. Дмитриева // Возвращение Н. П. Гилярова-Платонова: Сб. ст. и материалов. — Коломна, 2007. — С. 353.

[5] Перед началом текста — по обычаю, заведенному в редакции, — поставлен символ якоря, означавший, что за этот материал ответственен один из сотрудников редакции (предполагаем, что Ф. П. Преображенский), возможно подвергший его некоторой стилистической обработке.

[6] Ошибка памяти: Достоевский и Вл. Соловьев пребывали в Оптиной три дня — с 25 по 27 июня 1878 г. (Летопись жизни и творчества Ф. М. Достоевского: В 3 т. — СПб., 1995. — Т. III. — C. 278).

[7] Ср. в письме К. Леонтьева к Розанову от 8 мая 1891 г.: «В Оптиной „Братьев Карамазовых“ правильным правосл<авным> произведением не признают, и старец Зосима ничуть ни учением, ни характером на отца Амвросия не похож. Достоевский описал только его наружность, но говорить его заставил совершенно не то, что он говорит, и не в том стиле, в каком Амвросий выражается» (Розанов В. В. Собрание сочинений: [В 30 т.]. — М., 2001. — [Т. 13]: Литературные изгнанники: Н. Н. Страхов. К. Н. Леонтьев. — С. 337).

[8] А.Ф. Писемский скончался за неделю до Достоевского, 21 января 1881 г.

[9] Современные известия. — 1881. — 9 февр. № 39. — С. 3.

 

← все публикации