Аудио-трансляция:  Казанский Введенский

От се­бя­лю­бия и са­мо­лю­бия вся бе­да. Они не лю­бят, ког­да дру­гие нас зат­ра­ги­ва­ют, и так рас­ше­ве­лят­ся, что от по­мыс­лов и не обе­решь­ся. От них пло­дят­ся про­тив­ные по­мыс­лы, слов­но са­ран­ча, по­е­да­ю­щая не толь­ко пло­ды ду­хов­ные, но листья и са­му ко­ру.

преп. Амвросий

Са­мом­не­ние – эта тон­кая стре­ла бе­со­вс­кая – тай­но уязв­ля­ет серд­це, и се­мя его тон­ко на­се­ва­ет­ся, так что ма­ло-по­ма­лу воз­рас­та­ет фа­ри­сей, а по­том пре­да­ет­ся и со­вер­шен­ной гор­ды­не, а сия – бе­со­вс­кой об­лас­ти.

преп. Макарий

Смот­ри­те па­че, не зак­рал­ся бы татс­кий по­мысл, что вы жи­ве­те луч­ше и вни­ма­тель­нее дру­гих; и оный так опа­сен, что, по ма­ко­во­му зер­ну ло­жась на серд­це, не уви­дишь, как воз­рас­тет до ис­по­ли­нс­ко­го фа­ри­сея и пре­даст со­вер­шен­ной гор­ды­не и да­лее. А пред Бо­гом луч­ше греш­ник с по­ка­я­ни­ем, не­же­ли пра­вед­ник с гор­дос­тию.

преп. Макарий

УТРАТА ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ АГИОГРАФИИ ИЛИ ЖАЖДА ПОПУЛЯРНОСТИ

К вопросу об искажении истории Оптиной Пустыни и жизнеописаний ее насельников

 

Благословенная Оптина! Сотни лет изливавшая свет в народную душу... Труды, книги об истории монастыря, жития и жизнеописания его насельников: великих старцев и подвижников — золотой фонд историко-агиографического наследия — востребованы сегодня русскими людьми. Каждая новая книга об Оптиной Пустыни — событие в деле возрождения духовной культуры народа. Многие берутся за перо в стремлении передать то огромное воздействие, которое оказывает эта Святая обитель на душу человека, или внести свою лепту в воссоздание её истории. Но сколь же велика ответственность при создании и издании таких трудов! Духовным проникновением, знаниями, умениями, и главное, смирением должен обладать автор, дерзающий творить на этой ниве. В противном случае благие намерения могут обернуться своей противоположностью и для самого автора, и для читателей.

В последнее время появляются труды, содержание которых напоминает мифотворчество, так далеки они от истины. Так, в 2006 году в Саратове издан «Оптинский Патерик». Автор надеялся осуществить «первую попытку собрать под одной обложкой жития преподобных Оптинских старцев, жизнеописания подвижников благочестия, просиявших в этой святой обители, и простых оптинских насельников...», поскольку — как он полагал — ни одна из ранее изданных «книг в отдельности не дает полного представления о том, чем же являлась эта святая обитель для русского народа на протяжении всего ХIХ и начала ХХ века» [1].

Однако даже объем изданного Патерика (552 страницы) оказался не рассчитан, чтобы вместить все написанное ранее об этой Святыне земли русской. Библиография из 109 наименований, помещенная в Патерике, не полная. В ней не нашлось места, в частности, трудам выдающегося русского духовного писателя, агиографа и публициста Сергея Александровича Нилуса, агиографическим книгам игумена Дамаскина (Орловского) «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия и материалы к ним» [2]. Не вошла в библиографию и обзорная статья «Оптина Пустынь» из журнала «Духовный собеседник», хотя некоторые фрагменты из этого труда цитируются дословно без соответствующих ссылок [3]. Надо думать, что автору было неизвестно, что имеются правила издания, археографического и библиографического описания использованных источников, что есть опасность нарушить этические нормы и закон об авторском праве [4]. Эти правила существуют и в церковной традиции. Святитель Василий Великий говорил: «Надобно учиться не стыдясь, учить не скупясь, и если что узнал от другого, не скрывать сего, уподобляясь негодным женщинам, которые подкидывают незаконнорожденных детей, но с признательностью объявлять, кто отец слова [выделено нами — ред.[5].

Содержание «Оптинского Патерика» представляет авторскую переработку ранее изданных работ (без указания в каждом случае, каких именно) посредством их переложения, сокращения, редактирования с небольшими добавлениями сведений последнего десятилетия, в основном, об обретении мощей старцев и перезахоронениях. К сожалению, замысел о создании более информативного издания не получил воплощения. Не решила этот вопрос и публикация некоторых ранее неизвестных деталей. Так, дополнения, касающиеся медицинских диагнозов старца Макария, которые отсутствуют в труде Е. Поселянина «Русские подвижники ХIХ века» [6], (а именно этот труд подвергся переработке), вряд ли восполняют духовную составляющую праведной жизни старца. Иные же рассуждения не могут не смутить читателя. Например, о том, что «духовная деятельность старца расширялась год от года через умножающееся стечение к нему народа и увеличение числа писем, но зато здоровье видимо ослабевало и силы умалялись...» Так ли это? Действительно ли «стечение народа», «увеличение числа писем» влияло на расширение его духовной «деятельности»? Здесь мы уже имеем дело с вторжением в церковное предание и довольно свободным его толкованием.

Можно было бы, вероятно, умолчать обо всем этом. Но если переработка житий и жизнеописаний Евгения Поселянина вызывает вопросы применительно к их «улучшению», то содержание четвертой главы Патерика «Мученики и исповедники Оптинские» уже прямо искажает истину о жизни десятков подвижников и насельников Пустыни ХХ столетия.

В этой главе не соответствуют действительности многие и многие биографические данные подвижников благочестия и лиц, отнесенных к их числу самим автором. Нередко факты из жизни одного насельника приписаны другому. В число насельников включены лица, которые таковыми не являлись. Большинство жизнеописаний схематичны, отрывочны, в них перепутаны даты жизни и событий, наименования географических мест. В то же время, важнейшие события земного подвига подвижников зачастую не упоминаются. Наиболее уязвимым и неприемлемым является тот факт, что в Оптинский Патерик включен ряд лиц, которые не могут быть причислены к подвижникам благочестия. Об этом свидетельствуют документы, в том числе полученные от судебно-следственных органов и имеющиеся в издательском отделе монастыря. Не может не вызывать также вопрос включения в Патерик непроверенных материалов с примечанием «информация нуждается в уточнении». К этому автор прибегает, в частности, когда ему неизвестно, было ли то или иное лицо насельником Пустыни. Но, не имея ответа на эти вопросы, не проведя необходимой поисковой работы, возможно ли помещать жизнеописание в Патерик? Создавать мифы ложной святости?

Мы не называем имена и конкретные подтверждения искажения фактов биографического характера в Патерике из этических соображений.

Источники, которыми пользовался автор, указаны лишь в отдельных случаях. Не везде указаны, например, шифры приведенных сведений из архивов режимных органов (см., например, жизнеописания на С. 293, 305, 306 и др.). Между тем, правила публикации архивных данных требуют приводить ссылки на источники информации (хранилище, фонд, опись, номер дела, листы). Не исключено, что автор не имел непосредственного допуска к таким архивам и не мог соблюсти эти требования, в его руках не было подлинников этих документов. В таком случае правила предусматривают возможность ссылки на соответствующие опубликованные труды. Лишь в редких случаях это требование в Патерике выполнено. Например, имеются ссылки на архивы УФСБ России по Курской и Тверской областям. Надо полагать, что в этих архивах автор работал с документами, поскольку известно, что только в таком случае допустимо ссылаться непосредственно на шифры соответствующего хранилища. Имеются также ссылки на сайт из Интернета (С. 284 и др.). Отсутствие необходимых ссылок на источники информации снижает информативность издания, позволяет, и не без оснований, усомниться в достоверности изложенного.

Братией монастыря ведется многолетняя кропотливая работа по собиранию, исследованию и анализу достоверности собранных данных (документов, воспоминаний, фотографий и др.) по истории Пустыни конца ХIХ — ХХ столетий, судеб ее насельников. И только те материалы, которые отвечают определению Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о критериях канонизации, направляются на рассмотрение и решение Синодальной Комиссии по канонизации святых[7]. Нужно добавить, что автор Патерика несколько лет назад был внештатным сотрудником издательского отдела монастыря, имел доступ к некоторым собранным материалам, но сотрудничество продолжалось недолго и было прекращено именно по причине некорректной работы с источниками. Вот и в данном случае автор ошибочно положился на свои возможности и без какой-либо консультации подготовил это достойное сожаления издание Патерика.

Напрашивается вопрос, как могло случиться такое и уже не с первым изданием, выходящим без согласования с братией Оптиной Пустыни, которые могли бы многое подсказать и предотвратить искажение истины [8]?

Не затрагивая духовно-нравственную и этическую сторону происшедшего, отметим главное, без чего делание современного агиографа обречено на неудачу. Основа этих неудач кроется помимо прочего и в недооценке специфики собирания и исследования источниковой базы ХХ столетия, в незнании постановлений и определений Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2000 года о критериях святости и методах церковного и научного исследования [9].

Не всегда учитывается, что первостепенное значение имеет вопрос о полноте и достоверности информации, используемой для создания агиографических трудов. Современные церковные историки и агиографы считают вопрос о подлинности источника информации одним из наиболее важных и ответственных вопросов исследования истории Русской Православной Церкви ХХ столетия. Необходимы сопоставительный анализ, критика устных и документальных свидетельств, используемых для написания жития, всестороннее изучение исторических условий, проблем авторства источников, обстоятельств и мотивации их создания, интерпретация содержания источника с учетом составляющих влияния: государственной, общественно-религиозной и социокультурной традиции в период его создания, источниковедческий синтез информации на основе комплексного территориального подхода к исследованию достоверности полученных данных о человеке и его взаимодействии с внешним миром и др. Совершенно очевидно, что такой подход требует от агиографа овладения в достаточной мере архивно-источниковедческими, археографическими и агиографическими методами изучения и анализа источника, другими знаниями.

Вопрос о мере ответственности церковных исследователей за то слово, которое они несут людям, приобретает ныне особое значение. Сегодня роль духовной цензуры выполняют совесть и компетентность — непременное качество церковного исследователя. В заключение приведем отрывок из беседы на эту тему председателя Фонда «Память новомучеников и исповедников Русской Православной Церкви», члена Синодальной комиссии по канонизации святых, игумена Дамаскина (Орловского) [10]:

«Вопрос. Какова, на Ваш взгляд, мера ответственности церковных исследователей?

Ответ. Это очень принципиальный вопрос. Любой исследователь, в том числе и церковный историк, не вторгается в область церковного предания, он исследует большей частью внешние события церковной жизни, он стоит перед судом своей просвещенной Христом совести, и Господь уж будет судить, насколько он был добросовестен и прав в своих трудах, исследуя те или иные аспекты церковной жизни. Но если церковный историк-исследователь вторгается в область общецерковного предания, в сущности говоря, если не изменяет его существенно, но вносит в него какой-то вклад — то это уже совсем другой вопрос и другая мера ответственности. К сожалению, современные исследователи не всегда отдают себе в этом отчет, они как бы и не разделяют церковное и историческое исследования. Между тем, в деле церковном другая мера ответственности, и можно легко погибнуть даже при личном благочестии.

Вопрос. Поясните, пожалуйста, вашу мысль.

Ответ. Мы знаем, что всякий человек грешен, в течение жизни он делает что-то хорошее, что-то плохое, при этом кается, но круг его поступков и в добре, и в зле ограничен теми людьми, с которыми он общается и в отношении к которым нарушает или не нарушает заповеди. Но если человек — писатель и что-то написал, то действие оставленного им слова уходит за писателем в вечность, и он оказывается во власти непрекращающегося суда. Допустим, он принес покаяние в своих проступках, но его слово тем не менее стало соблазном — и этот соблазн продолжает действовать, совращая людей: как письменное целительное слово святых помогает спастись, исцеляя души живущих, так и гнилое, соблазнительное слово губит души людей, создавая препятствия на пути ко спасению. Может оказаться, что мучение соблазнявшего словом, только и окончится тогда, когда окончится все земное, то есть после Страшного суда. И в этом случае благословение Страшному суду, оставляющему последнюю надежду для грешников. И если страшно последствие всякого «праздного» слова, по слову Спасителя, то сколь страшней последствия письменного слова, и тем более — в области церковной...»

Издательский отдел Оптиной Пустыни

____________________________________________________________________________

[1] Оптинский патерик./Сост. Мон.Иулиания (Самсонова).-Саратов:Изд-во Саратовской епархии.2006. с.4.

[2] Игумен Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. В 7 кн.,: 1 (237 с.), 2 (527 с.), 3 (623 с.), 4 (479 с.), 5 (479 с.), 6 (479 с.), 7 (542 с.). Тверь. Изд-во ООО «Булат». 1992–2002 гг. (житие преподобноисповедника Никона (Беляева), кн. 7.)

[3] Оптина пустынь\«Духовный собеседник». № 4(16). 1998. С. 55–106. Сравним «Оптинский Патерик» и «ДС»: С. 19–С. 72, 74; С. 20–С. 74; С. 276–С. 103; С. 277–С. 103; С. 498–С. 94,95; С. 499–С. 97–98 и .т. д.

[4] Закон РФ «Об авторском праве и смежных правах» от 09.07.1993 № 5351–1 (с изменениями от 19 июля 1995 г.) См. также Правила издания исторических документов в СССР. М.,1990; Научно-справочный аппарат документальных изданий: Методические рекомендации. М.,1983; др.

[5] Святитель Василий Великий. Примите слово мое. Издание Сретенского монастыря. М. 2006. С. 33.

[6] Е. Поселянин. Русские подвижники ХIХ века. СПб. 1910.

[7] Канонизация святых в ХХ веке.- М., 1999. С. 163.

[8] То же наблюдалось в издании «Оптинский календарь на 2005 год». Издательство Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Сост. Мон. Иулиания (Самсонова)

[9] Канонизация святых в ХХ веке.- М., 1999. С. 163.

[10] http://www.rusk.ru «Что может быть человеку дороже присутствия Божия?!» Беседа Лидии Соколовой с членом Синодальной Комиссии по канонизации святых Русской Православной Церкви игуменом Дамаскиным (Орловским)

Православное информационное агенство «Русская линия/Библиотека периодической печати». 7.11.2006