Аудио-трансляция:  Казанский Введенский

Пот­реб­но се­бя и ближ­не­го все­воз­мож­ны­ми спо­со­ба­ми под­дер­жи­вать и ус­по­ка­и­вать, а глав­ный из всех спо­соб: сми­рен­ное об­ра­ще­ние ко Гос­по­ду и воз­ло­же­ние сво­ей и ближ­не­го не­мо­щи на Его все­силь­ную по­мощь и спа­се­ние. Что не­воз­мож­но ис­пра­вить нам, то, без сом­не­ния, воз­мож­но Бо­гу, Ко­то­рым жи­вем и дви­жем­ся.

преп. Моисей

Как же мож­но сме­ять­ся над ду­хов­ным ли­цом? Ну что ж, что пло­хо слу­жит? Все-та­ки на нем бла­го­дать. Он но­сит сан. Нель­зя, нель­зя сме­ять­ся!

преп. Анатолий

Ду­ша-то боль­ше те­ла: те­ло по­бо­лит, да и тем кон­чит­ся, а ду­шев­ная-то бо­лезнь прос­ти­ра­ет­ся в веч­ность; из­ба­ви нас, Гос­по­ди, от сей бо­лез­ни и да­руй ис­це­ле­ние.

преп. Макарий

Сохранить живую веру – веру детства

Когда я вернулся после первого учебного года на лето домой, моя мать сказала мне: «Едем к старцу!» С этого лета и до кончины старца Амвросия я побывал в Оптиной Пустыни раз пять. Эти поездки с матерью я очень любил. Поля, луга, цветы, монастырская гостиница… все меня развлекало.

Митр. Евлогий

Когда я приезжал к о. Амвросию девятилетним мальчиком, старец со мной шутил: поставит на колени и, бывало, скажет: «Ну, рассказывай грехи». Меня это смущало. А когда я стал постарше, старец Амвросий сам меня исповедовал.

Лишь эти светлые воспоминания и освещают школьный период моей жизни. Я окончил духовное училище в 1882 году первым учеником. Мне было 14 лет.

Во время моей отроческой беспризорности главное, что меня спасло, это духовное влияние и руководство старца о. Амвросия. Теперь, когда я, будучи семинаристом, приезжал в Оптину Пустынь, я каялся о. Амвросию в семинарских грехах, а он меня журил и ставил на поклоны. Его благодетельная рука хранила меня от дурных путей, чудесно оберегала от всякой нечистоты… да и до сих пор я живу его святыми молитвами. Я в это верю.

Летние каникулы, которые я ежегодно проводил дома, в родном с. Сомове, а затем в с. Апухтине, куда перевели моего отца, в кругу моей семьи, оказывали на меня тоже самое благотворное влияние. Благодаря мистической настроенности моей матери жизнь в нашем семейном гнезде дышала простой, но горячей верой, упованием на Промысл Божий, на Божье милосердие…

О такой вере не спорят, ее не обсуждают — ею живут. В обстановке крепкого, благочестивого строя с меня быстро сбегало все наносное, налипшее за зиму в семинарии, и я возвращался к бесхитростной, живой вере моего детства.

Из книги «Путь моей жизни»

Митрополит Евлогий (Георгиевский)