120. О ЧТЕНИИ ПИСЕМ СВЯТИТЕЛЯ ЗЛАТОУСТА К ДИАКОНИСЕ ОЛИМПИАДЕ В СКОРБНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ (К МОНАХУ)
Принимаю живое участие и сострадаю тебе в тесном и стеснительном твоем положении, но не могу ничего сказать определенного, кроме слов святителя Златоуста, который говорит в письмах к Олимпиаде: "Пока есть возможность ограждаться человеческими средствами, дотоле Бог не действует и не являет Своей силы в затруднительных обстоятельствах. Когда же всевозможные человеческие средства истощатся, и почти совсем потеряется надежда к исправлению неисправимых дел, тогда Бог начинает чудодействовать и являть Свою силу, и паче чаяния человеческого творит то, в чем потеряна всякая человеческая надежда". Если можешь достать эту книгу, то советую ее читать со вниманием, потому что, кроме молитвы и прошения милости и помощи Божией, не нахожу для тебя чтения полезнее и отраднее и вразумительнее, как чтение писем святителя Златоуста к диаконисе Олимпиаде. Об остальном будем ожидать изменения на лучшее от мановения Всесильной Десницы и Всеблагого Господа, о всем промышляющего, паче чаяний человеческих. Сам ты давно знаешь сказанное, как далеко отстоят пути человеческие от путей Божиих. На этом и утвердим надежду нашу на лучшее и возверзим печаль свою на Господа. Вполне понимаю многотрудность и великую тяготу твоего положения. Но что делать? Некуда деваться, когда впали в терние будущих неудобств, уязвляющих не только до слез, но и до крови. Призывай в помощь молитвы святого пророка Илии, ревнителя и поборника, могущего понять твое положение.
121. О СЛОВАХ СВЯТОГО ЛЕСТВИЧНИКА, ЧТО ОСТРОУГОЛЬНЫЕ КАМНИ, УДАРЯЯСЬ ДРУГ О ДРУГА, ОКРУГЛЯЮТСЯ (К МОНАХИНЕ)
Что делать? Обедняхом зело, паче же обнищахом, то от болезни, то от немощи, то от простуды, то от безтолковых толков хибарочных; толкусь от утра до вечера, как ты сама видела, а что будет, Бог весть. Думаю, что и ты слыхала пословицу: "Воду толочь, вода и будет". Вот о камнях — так другое написал святой Лествичник. В 6-й степени говорит, что остроугольные камни, друг с другом соударяясь, округляются, и лишаются своей угловатости и остроты. Как ты замечаешь в этом отношении около себя? Стерли ли хоть уголка два у тебя, которые ты думала стереть сама в мнимом безмолвии. Да у самой ведь руки не наляжут. Себя как-то жаль! Ведь от себялюбия и самолюбия вся беда. Они не любят, когда и другие нас затрагивают, и так расшевелятся, что от помыслов и не оберешься. От них плодятся противные помыслы, словно саранча, поедающая не только плоды духовные, но листья и самую кору. Сделай наблюдение, и сама согласишься с этим.
122. О СВОЕВРЕМЕННОМ УДАЛЕНИИ НА ПОКОЙ ОТ КАЗНАЧЕЙСКОЙ ДОЛЖНОСТИ
Будущее един Бог весть. Человецы же елико глаголют, глаголют по соображению обстоятельств, елико слышат или видят. Из такого соображения не перестает выходить заключение, что тебе не следует оставлять предположенного стремления убираться подобру-поздорову, на келейный покой, для душеспасительного упражнения в делах благочестия; а там, елико благоволит Господь сотворити о нас, да сотворит по Своей святой воле. Из Б. стран слышно, что там (двумя игумениями) предположено избрать для вас новую начальницу, и разумеется, что для нового начальства старое казначейство не идет, а должно избраться тоже новое, если состоится это предположение... Как бы то ни было, но мы имеем Евангельский совет — посаждати себя на последнем месте, дабы, если угодно будет Домовладыке повысить кого, было и чести больше; а неугодно будет повысить, человек сей избежит безчестия или, по крайней мере, не подаст повода к нареканиям человеческим. Мудрости потребно во время сие. А кто не имеет мудрости, тот должен, по крайней мере, смиряться, а за смирение просветит его Господь, как должно разумно действовать в затруднительном положении. Мир тебе и всем твоим!
123. ДОЛЖНО ПЕРЕНОСИТЬ СКОРБИ ОТ ПОДЧИНЕННЫХ ТЕРПЕЛИВО
Давно старинные люди решили, что искушения ходят не по лесу, а по людям. Впрочем, унывать и малодушествовать паче меры не должно. Силен Господь исправить и наше дело, как исправил царя-пророка Давида, когда восставал на него естественный сын его. Будем подражать святому Давиду в смирении, не только во внутреннем, но и во внешнем. Он не отверг несправедливых обвинений и укоризн от Семея, до проклятия, и за это возвратил ему Господь и милость Свою, и царство. Не будем и мы себя оправдывать совершенно по человеческому чувству, а будем судить себя по слову Божию. Святой Исаак Сирин говорит, что самооправдание в Евангельском законе не означено. И апостол пишет: не похвалится всяка плоть пред Богом. Аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем (1 Ин. 1: 8). Положим, что в действиях наших были предположения добрые и благие касательно управления вверенных нам душ. Но никак не можем сказать о себе с уверенностью, что мы всегда поступали так, как должно было, и как требовала телесная и душевная нужда ближних наших. Господь говорит в Евангелии: милости хощу, а не жертвы (Мф. 12: 7; Ос. 6: 6); и заповедал прощать согрешающего против нас до седмидесяти крат седмерицею. Мы же, по немощи человеческой, бываем иногда и настойчивы в своих распоряжениях или предположениях; и думаю, что эта-то настойчивость не всегда была и бывает благовременна и уместна, и по большей части причиняет скорбь, как вам самим, так и другим. Если ты совершенно права, то я ублажаю тебя, потому что хотя и многи скорби праведным, но сказано во утешение, что от всех их избавит Господь. Но сомневаться в этом заставляет слово Писания: никтоже чист пред Богом, аще и един день жития его. Поэтому основательнее смириться пред Богом и людьми, и должно молить с благопокорностью всеблагого Господа, чтобы Сам Он, имиже весть судьбами, направил и привел неустроенные обстоятельства к полезному концу. Сверх того, не должно забывать, что мы имеем исконного врага рода человеческого, который всеми мерами старается путать людей через их собственные немощи. Не забудем примера, как поступил Господь, когда привели пред Него жену грешную злые иудеи. Но бесы еще злее таких людей. Иудеи постыдились, будучи обличаемы, и уходили един по единому. Но о демонах святые отцы пишут, что они безстыдны и, будучи отгоняемы и отвергаемы, опять возвращаются.
Все это пишу тебе, желая преклонить на милость к согрешающим, да и сама получишь милость от Господа. Сказано: милуяй помилован будет. И паки, слово Господне чрез пророка: аще изведеши честное от недостойнаго, яко уста мои будеши. Если же сестры, со своей стороны, будут непреклонны и непокорны, то они и пожнут, что сеют. Ты же можешь получить мзду свою от Господа за труд свой и за прискорбное скорбение, и за искреннее о них попечение, аще вся сия потщишися творити и сотворити о Господе. Аминь. Буди, буди!
124. О СОМНЕНИЯХ, ВЫЗЫВАЕМЫХ ДОБРОВОЛЬНЫМ ОСТАВЛЕНИЕМ НАЧАЛЬСТВЕННОЙ ДОЛЖНОСТИ
В одном письме пишешь мне, что ты очень довольна тем, что оставила казначейскую должность; а в другом письме пишешь, что тебя очень безпокоит помысл, и до изнеможения стужает, что будто ты смертно согрешила, что отказалась от казначейской должности пред владыкой милостивым и незлобивым. Не явно ли противоречие в твоих письмах и в твоих словах? Не открывается ли из этого, что иное ты мне писала, а иное думала? На словах была покойна, а на самом деле безпокоилась, что лишилась казначейской чести и сопряженного с нею значения в монастыре. А кто сам захочет искать чести, тот будет получать одно только безчестие, и с этим сопряженную скорбь. Впрочем, чувство это очень тонкое, которое может укрываться и от нас самих; обнаруживается же только выказывающимся противоречием: не хочу и скорблю, не согрешила ли смертно уклонением от казначейской должности? Если Григорий Богослов и святитель Тихон Задонский не согрешили смертно, что оставили святительские кафедры, то нам, малейшим, никак не может вмениться в грех, что отказались от должности среди великой неурядицы и мятежа, когда угрожала явная опасность попасть в подначальное заточение, из которого не без великого труда и скорби едва-едва выкарабкался твой главный товарищ, и то при содействии только великого и сильного лица. Впрочем, и тут еще не конец, а настоящий конец будет на Страшном Суде Божием, когда должно будет дать отчет Богу за те души, которые начальствующие должны пасти, руководить и спасать. Если бы угодно было Богу и тебя вывести на это поприще, то не должно забывать сказанных слов об ответственности других. А пока нужно позаботиться о спасении собственной души своей. Ты видела в сонном видении венок, замкнутый крестом: то и должно оставлять все человеческие мнения и расчеты, а помнить, что венок этот достигается небезскорбным несением Евангельского креста, как Сам Господь говорит: аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет (Мф. 16: 24).
Если Сам Законоположник, Сын Божий, Царь Ангелов и Архангелов, понес заплевания и всякий вид уничижения, то мы, мнящиеся достигать соцарствования с Ним, каким путем хотим идти? Да не прельщаем себя, да не обманываем! Апостол говорит: а иже Христовы суть, плоть распята свою со страстьми и похотьми (Гал. 5: 24). Прости, сестра, что так резко написалось. Желал было я всячески смягчить слово мое к тебе, но, видно, мушку как ни ставь нежно и прилежно, она всячески должна показать свою силу, всячески сделает нарыв и причинит боль; но за это, по извлечении злокачественных мокрот, сделает и облегчение, и когда заживет больное место, человек ощутит и успокоение. Господь даровал тебе естественный разум, притом ты читаешь слово Божие и святоотеческие писания; сама можешь поверить и проверить, согласны ли слова мои с истиной Евангельской, с учением христианским, с обязанностью монашеской, словом, согласны ли с делом спасения нашего?
125. ОБ ИСПОЛНЕНИИ ВОЛИ СТАРЦА ОТЦА МАКАРИЯ
Возлюбленный о Господе брат отец П. Нам с тобой, видно, одно искушение: или долго не писать, или писать вместе. 6-го октября послал тебе письмо, и от тебя получил от 5-го; в твоем письме получил подлинное письмо твоего приятеля, а в другом конверте — ответ ему на оное. Сперва хотел было отдать ему это письмо, но потом рассудил — лучше не отдавать, потому что дело спутано усиленной передачей с собственным прибавлением. Когда твой дружелюбный человек был в вашей стороне, ты после долго не писал об этом, а написав, не сказал ни слова о том, какое впечатление он произвел на главного попечителя и печальника о вашем монастыре. К этому же, дошел до нас слух, что не заметно, чтобы он понравился этому попечителю. Я так и передал ему просто, что ты ни слова не пишешь, а слух есть, что не заметно. А уже он написал тебе прямо, что будто бы не понравился; а ты еще усилил, что оклеветали, да наклеветали. Вот и вышли мы все монахи дельные: целую кучу клевет набрали, да наприбавляли, да других переклепали; а мним о себе, что мы угнетенные страдальцы, обиженные, оскорбленные, на самом же деле не меньше фарисея всех уничижаем донельзя, и уничижаем по одним догадкам и подозрениям, забывая слова Писания (Авв. 2: 15): Горе напаяющему подруга своего питием мутным. В нас какая-то смесь: мнимся и Промысл Божий признавать, и других не перестаем обвинять, аки бы препятствующих и сопротивляющихся нашим предприятиям. Когда мы резко говорим о других, то это ничего; извиняем себя тем, что мы говорим просто, дружелюбно, от ревности ко благу. Если же слышим, что другой сказал что-либо вопреки нас, тогда негодуем и возводим это до великих степеней клеветы, забывая проповедуемое Православной Церковью, что кийждо от своих дел или прославится, или постыдится, и кийждо сам о себе воздаст слово Богу. Дружелюбник твой думал, что нам легко все сделать: скажем, и сейчас нас послушают. А на деле вышло не так. Мы сказали о нем, а нам возразили: "Что же он тут смущается и хочет выходить? Где же он найдет место лучше здешнего?" Что оставалось делать, как только замолчать, передавая дело это Промыслу Божию! Сверх того, я вспоминаю, что покойный старец батюшка отец Макарий в предсмертной своей болезни указал мне на трех человек, объявить им его волю, чтобы они жили в здешней обители мирно; в числе троих, означенных старцем, и твой дружелюбник. Он толкует это по-своему, а я никак не могу действовать вопреки воле старца, видя на опыте, что один из троих, решившись оставить нашу обитель, три места переменил, и в четвертом не обретает покоя. Поверь мне, что от всей души желаю благоустроения вашей обители, но не могу действовать против своего сознания и вопреки указанию покойного старца. Если воля Божия будет изменить это указание, то это иное дело. Простые же человеческие хотения, как бы ни казались благовидными и благонамеренными, не только не созидаются, но и разрушаются, как сказано в Деяниях святых апостолов: аще будет от человек... дело сие (несть от Бога) разорится (Деян. 5: 38). Впрочем, ты, брате, терпи, и жди, и надейся на лучшее, только от Промысла Божия, а не от своих кое-каких предположений. Если желаешь только кое-чего, то вполне хорошего не дождешься. Мы имеем Бога, Промыслителя, Всесовершенного, Всеблагого, Всемогущего, из небытия в бытие произведшего целый мир, видимый и невидимый, и искупившего нас, падших, Своей Кровью. Не силен ли Он подать возможность к исправлению малейшей частицы расстроившейся, аще приспеет время к сему, по недоведомым нам Его судьбам?
Ты говоришь обыкновенно, что нам надо стремиться к сему. И я согласен, что надобно, только законным образом, с христианским терпением и ожиданием.
126. О ПРЕЖДЕВРЕМЕННОМ СТРЕМЛЕНИИ К БЕЗМОЛВИЮ
Ты стужаешь и отягощаешься на начальнические должности, и часто принимаешь помыслы, нельзя ли как избыть тяготы сей. То же самое чувствует и так же думает наш отец Стр. Но ему и тебе говорю, что эти помыслы двоедушия для обоих вас весьма вредны. Они не только не облегчают вас, но более усугубляют тяготу начальства, расслабляя дух, и как бы отнимая руки от предлежащих дел. Хорошо и полезно потрудиться для ближнего, хотя бы после и пришлось быть в заштате, по воле Всеблагого и Всепремудрого Промысла Божия. Опытнейший из начальников монастырских, преподобный авва Дорофей, описывая причины успокоения душевного, выставил главную причину так: "Хощу якоже будет".
Искренно сего желаю тебе, и себе, и нашему отцу Стр., и прочим всем.
Ты все не перестаешь бредить безмолвием, не разумея того, что обольщение вражее окружает и преследует тебя. 11 августа ты ощущала благоухание в келье твоей. Не явное ли это обольщение, о котором тебе было показано в писаниях Симеона Нового Богослова. На другой день ощущала ты вечером в келье сильный страх. Это есть следствие искусительного благовония и явное доказательство того, что ты преклонялась принять оное за правильное. Далее, из страха — внушение читать 12 псалмов, и в начале чтения (в мысли) слово "дурочка" исполнены великого искушения и опасности, особенно то внушение, чтобы идти ночью в часовню на кладбище и там молиться. Бог тебя спас, что от слабости телесной не могла идти туда; немудрено было тебе повредиться в уме от страха, если бы Господь не сохранил тебя, попустив немощь телесную и расслабление; знай, что по мысленным внушениям, и то с рассуждением и великим рассмотрением, живут одни только совершенные. А новоначальные, и немощные, и страстные, должны жить под правилом, и молиться молитвой благословенной. Когда к вечерне благовестят или к другой какой службе, нечего тебе рассуждать — читать ли тебе книгу или идти на службу, а просто, если не больна, иди, и молись в церкви, и терпи толчки в церкви и на послушании, чтобы не было душевных пролежней.
Стремление твое к безмолвию не считай внушением от Бога. Святой Исаак Сирин в 30-м слове говорит: "Не всякое доброе желание впадает в сердце человека от Бога, только пользующее; впадает подобное и от диавола, только не пользующее, так как он влагает все или преждевременно и непосильно, или с высокоумием и тщеславием".
Также и в том есть подсада вражия и тонкое обольщение, что будто "нота" бывает трезвая и не трезвая по чьему-то влиянию; а бывает это очень просто. Когда нота не пьет, тогда и бывает трезва; а уж как выпьет, поневоле и забурчит. Многие вещи бывают очень просто. Смотри и ты на все проще. Это будет прочнее и безопаснее.
Пока будет с тебя.
Судить и осуждать берегись, особенно старших. Это хуже всего, и ведет к нерасчерпаемой путанице. Безмолвствовать в своей келье — значит не осуждать и не празднословить.
127. НЕ ПОКОЙНОГО ПУТИ ЖИЗНИ ИСКАТЬ НАДОБНО, А ПОДЧИНЯТЬСЯ ВОЛЕ БОЖИЕЙ
В том-то вся ошибка с нашей стороны, что не хотим покоряться воле Всеблагого Промысла Божия, указующего нам через обстоятельства душеполезный путь, а все ищем своего какого-то покойного пути, который существует только в мечтательности, а на самом деле его на земле нет; не всем, а некоторым только тогда будет покой, когда пропоют: "Со святыми упокой". Земной же удел человеческий — скорбь, труд, болезни, подвиг, печали, недоумения, теснота, лишение того или другого, оскорбления, смущения, возстание страстей, борьба с ними, одоление или изнеможение, или безнадежие и подобное сим. Не вотще сказал пророк Давид (Пс. 37: 4): несть мира в костех моих от лица грех моих. И праведный Иов взывал: не искушение ли есть человеку житие сие. А мы все путаемся на том: нельзя ли как устроиться в покое и на покое, и часто думаем: если бы не такое-то неудобство, и не такие-то обстоятельства, и не такой-то поперечный человек, то, может быть, было бы мне удобнее и покойнее; а забываем, что неудобства сии часто исходят изнутри нас, как и злые помышления. Где лежат страсти, оттуда исходят и все наши неудобства, нелады, неурядицы, и неустройства. Но да упразднит все сие Пришедый грешныя спасти, аще восхощем покаяться, смириться и покориться.
128. СОВЕТ МОНАХИНЕ, ЖЕЛАВШЕЙ ОТ УНЫНИЯ ЗАНЯТЬСЯ ПЕРЕВОДОМ ИСТОРИЧЕСКИХ СТАТЕЙ
Пишешь, что ты от нездоровья, а может быть еще и от других каких причин, стала скучать в своей монастырской жизни. И на все такой тяжелый и мрачный взгляд, как будто к тебе все обстоятельства переменились. Поэтому пришло тебе желание чем-нибудь себя развлечь, и просишь моего совета, не заняться ли тебе переводами каких-нибудь исторических статей, какие может тебе доставить из N. архимандрит N. по доброму своему участию, потому что он человек дельный, добросовестный и твердый в Православии. Если бы эти переводы действительно могли поправить твое дело хоть бы вполовину, то я мог бы согласиться на это для тебя занятие. Но как далеко не достигнется предполагаемая цель, а труда и хлопот будет немало, то не лучше ли будет испытать это дело попроще? Займись, если хочешь, переводом Феодора Студита со славянского языка на русский. Книга эта весьма полезная для общежительных монастырей. Если перевод не пригодится для печати, то, по крайней мере, будет читаться в рукописи в вашей обители; а может, со временем, с поправками, и употребится для печати; и между тем испробуются ваши силы и свойства занятия, насколько оно будет пригодно к поправлению вашего расстроенного положения. Повторяю, что я не могу согласиться на перевод исторических статей не просто, а основываясь на учении святых отцов. Преподобный Иоанн Карпафийский пишет: "Ведая враг молитву нам убо сущу поборну, тому же наветну, и отторгнути нас от сея тщася, в нас желание влагает еллинских словес, от нихже отступихом, и о сем упражнятися подущает. Емуже да не повинемся, да не от осей своего земледельства заблуждше, вместо смокв и гроздия, терние и волчцы оберем: премудрость бо мира сего буйство у Бога вменися" ("Добротолюбие", ч. IV, гл. 13). Исторические статьи недалеко отстоят от еллинских словес, и потому, особенно в болезненном положении, нужно избирать средства к своему успокоению в собственном смысле действительные, а не кажущиеся только действительными, которые более могут повредить, нежели воспользовать. Слова преподобного Иоанна Карпафийского показывают, что и не в болезненном положении всего более необходима и полезна молитва, то есть призывание милости и помощи Божией во всякое время, кольми паче в болезни, когда страждущий утесняем бывает или болезнью телесной, или безотрадным томлением душевным, и вообще печальным и унылым настроением духа, что ясно подтверждает и святой апостол Иаков, говоря (Иак. 5: 13): Злостраждет ли кто в вас, да молитву деет (то есть призывает милость и помощь Божию): благодушствует ли кто; да поет (то есть да упражняется в псалмопении). Святой же Златоуст, в больных поставляя, кроме другого, главной причиной печали расстройство телесное и нездоровье, советует не пренебрегать совершенно лечением, а благовременно употреблять и лекарства, хоть и не по-казенному, то есть очень-очень пристально; и сам он немного прилечивался, как видно из писем его к диаконисе Олимпиаде, в которых означал, где лекарь лучше. Советую тебе в настоящее время читать эти письма со вниманием, и перечитывать; в них ты увидишь, как полезно терпеть болезни и всякие скорби с благодарением и покорностью воле Божией, хотя дело это и очень не безтрудное. Но что делать? Надобно же направляться к душеполезному исходу из затруднительного положения, а не просто действовать так, как представляются нам вещи. Кроме нездоровья телесного, надобно поискать еще и причин душевных к уяснению печального и мрачного расположения духа.
Пишешь, тебе кажется, что теперь к тебе как будто бы все изменились и смотрят на тебя не по-прежнему. Нет ли тут какой тонкой мысленной вещи, то есть скрытой претензии нашего самолюбия. Мы, вступая и на смиренный путь благочестия, не вполне отрекаемся от того, чтобы и на этом пути иметь какое-либо значение, и самолюбие наше умеет тонко прикрывать это благовидным желанием доставлять какую-либо пользу и в обители. Но как имеют значение и способны доставлять видимую пользу в обители, по большей части, пользующиеся здоровьем (хоть в некоторой мере), а не больные и слабые, то последним-то и бывает часто скучненько, что смотрят на них как на больных, и сами они чувствуют и сознают, что ко многим монастырским делам и занятиям неспособны, и по нездоровью исполнять их не могут. В таком-то положении, по слову святого Лествичника, более всего пригодно смирение, которое сильно успокоит человека во всяком месте и во всяком положении. Святой Исаак Сирин пишет, что смирение и одно, кроме других добродетелей, может привлечь на нас милость Божию, а где милость Божия — там всякая польза духовная, всякая отрада душевная. При смирении всякая вещь бывает на своем месте; ни к кому нет ревности и зависти — ни к здоровым, ни к предпочтенным, ни к обласканным; всем свое, а нам наше, при смирении, будет и полезно, и Богоугодно, и даже приятно, если вполне возчувствуем собственное сознание пред Богом и пред людьми.
Вот тебе, сестра, все, что я мог написать тебе в моем слабом и недосужном положении по своему скудоумию и недостаточеству духовному. Сама сообрази это, и что найдешь пригодным, примени к твоему внешнему и внутреннему состоянию. Вообще тебе скажу: в скорби и печали не ищи отрады и утешения вовне и извне, а, по слову апостола, старайся о том, чтобы пребывать в том звании, в которое призвана Промыслом Божиим для спасения души своей. О получении же спасения читаем в Евангелии, что оно приобретается тесным и прискорбным путем, и входим мы в Царствие оное узкими дверьми. Почаще размышляй об этом при содействии молитвы и чтении означенных писем святого Златоуста, всеми средствами стараясь удержать в себе веру и упование на Промысл и помощь Всеблагого Господа, Иже хощет всем спастися и в разум истины приити.
Для большего успокоения и утверждения советую тебе прочесть в старинном Прологе, от 21 мая, о том, как равноапостольный Константин Великий являлся по смерти своей Паисию Великому, изъявляя сожаление, что он не знал, какое воздаяние монахам, иначе бы он оставил царство и пошел в монастырь, несмотря на то, что за добрые дела свои Церковью, и воинствующей и торжествующей, почитается равноапостольным.
Почаще читай псалом 39: Терпя потерпех Господа, и внят ми, и услыша молитву мою...
Мир тебе и благомощие о Господе!
129. О НЕРАСЧЕТЛИВОСТИ ОСТАВЛЯЮЩИХ ПУТЬ В ЦАРСТВО БОЖИЕ
Сестра о Господе... бедная и богатая! Бедная мужеством и благим произволением, и богатая малодушием и непостоянством! После долгого молчания письмо твое получил, которое оправдало мою догадку, что не без причины ты не ехала и молчала. Пространно писать мне некогда, обременен и немощью, и посетителями, поэтому вкратце тебе напоминаю Евангельское слово (Лк. 9: 62): озираяйся вспять, несть управлен в Царствии Божии. А кто не управит себя в Царствие Небесное, тот где обрящется? Кроме Царствия Небесного нет упокоительного места на целую вечность. Поэтому нерасчетливо, очень-очень нерасчетливо ради пустой и кратковременной мечтательности оставить путь, ведущий в Царствие Божие к блаженной вечности, и избрать стезю, ведущую к погибели вечной. Оставь мечтательную путаницу, и поспеши возвратиться в свое место. Только не забудь одного: узнать от больного родителя, что скажет он касательно данного тобой обязательства по твоему имению, чтобы узел этот не остался неразвязанным и не наделал большей путаницы. Р.В. приветствую о Господе, и сердечно, искренно желаю ему оздоровления от Господа. В его болезни потребно, прежде всего, спокойствие и то, чтобы возложить себя на всеблагий Промысл Божий с верой и упованием.