Как избавиться от рассеяния при молитве?
К дню памяти преподобного Льва Оптинского
Основатель Оптинского старчества старец Лев открыл перед многочисленными учениками внутреннюю, сокровенную сторону христианской и монашеской жизни, которая заключается прежде всего в преображении своей внутренней жизни в соответствии с учением Церкви.
Ученик старца Льва и его преемник в старческом служении преподобный Макарий вспоминал о том, с каким вниманием старец Лев относился к тем, кто приходил к нему на исповедь и открывал свои немощи: «Всякий был принимаем им с сердобольным отеческим расположением и любовию, раскрывал пред ним душевные свои скорби и раны и почерпал в беседе его утешение и исцеление; а многие и телесными болезнями одержимые, и даже бесноватые, получали облегчение чтением от него молитвы и помазанием елея от лампады, горевшей пред иконой Божией Матери; почти никто не отходил от него не быв утешен духовно или телесно. Такое благотворное действование старца как на братию, так и на приходящих много способствовало к благоустройству самой обители, внутреннему и внешнему; под сень ее из разных мест стекалось множество братий, искавших душевного спасения и видевших мудрое управление, стройное благочиние и духовное назидание под руководством преподобного Леонида и благорассудительного настоятеля, который, зная искусство старца в духовной жизни, приходящих на жительство в обитель поручал ему как духовному наставнику в окормление по наставлению св. Отцов. Одаренный духовным рассуждением и имея острую память и дар слова, о. Леонид всякому делал приличные наставления от Св. Писания и отеческих учений, глубоко вкоренившихся в чистоте его ума и памяти. Перед народом же любил скрывать высокое устроение своего духа под крайней простотою слова; речь его отличалась особенным своеобразным соединением духовной силы Писания и яркой выразительности народного русского языка».
По замечанию Четверикова, «русское старчество, как и русское монашество, есть в высшей степени самобытное и своеобразное явление русской церковно-народной жизни, тесно спаянное с духом и преданиями древнего Православия».
Основой старческого служения отца Льва стало жертвенное служение братии и богомольцам, укоренение в обители монашеской традиции исповедания помыслов. О том, насколько благотворным было влияние о. Льва на весь строй монашеской жизни в Оптиной пустыни, свидетельствует жизнеописание старца: «Весь внутренний строй монастырской жизни стал изменяться. Ничего важного в монастыре не предпринималось и не делалось без благословения старца. К его келье ежедневно, особенно в вечерние часы, стекались вместе со скитскими и монастырские братия с душевными своими потребностями. Каждый спешил покаяться перед старцем, в чем согрешил в продолжении дня делом, словом или помышлением, просить его совета и разрешения во встретившихся недоумениях, утешения в постигшей скорби, помощи и подкрепления во внутренней борьбе со страстями и с невидимыми врагами нашего спасения».
Несмотря на то, что о. Лев был постоянно с людьми, внутренняя его жизнь оставалась сокровенной. Не раз его ближайшие ученики видели его настолько погруженным в молитву, что он совсем забывал об окружающем. Несмотря на твердость и прямоту характера, старец никогда не был нетерпеливым, гневающимся и раздражительным, напротив, он всегда сохранял спокойствие и радость о Христе. Его наставник называл его смиренным львом.
Сам старец Лев говаривал о своем духовном служении: «Я живу и хожу пред Богом моим, живу для ближних моих, откинув всякое лицемерие и страх мирского суда; я не боюсь никого, кроме Бога. Когда совесть моя мирна, сердце весело играет, как у младенца; когда вся жизнь моя была одним днем служения Богу, моему старцу и детям моим о Христе, то чего мне бояться?»
Внутреннее высокое устроение самого старца раскрывалось в его советах, исполненных духовной опытности.
В одном письме ему жаловались на оставление молитвы. Старец отвечал: «Пишете вы, что молитва Иисусова вас оставила почти совершенно; а кажется, вы ее оставили; она же нимало не причиною. Старайтесь сколько можно заниматься оною устно. Хотя и в служении; ибо Господь дарует молитву молящемуся; но смущаться также недолжно за нестяжание сего священного дара. Взгляните на свое рассеянное устроение и нравственность; мир и суета его помрачняют свет ума; а вы с сим связаны крепкими узами. При лишении же сего многожелаемого дара молитвы, обратитесь к тем средствам, которыми можем доказать любовь Божию – к исполнению святых Его евангельских заповедей. Любяй Мя заповеди Моя соблюдает [1], в числе коих найдете и смирение! без коего ни одна добродетель не может быть благоприятна Богу».
Чтобы сосредоточиться и сохранить молитвенное расположение, старец советовал: «…теперь вам нужно несколько себя поограничить от выходов излишних, кроме самых необходимых, и побезмолвствуй, понудься потворить молитву и почитай книги жития святых Отец…»
О молитве старец часто беседовал и со своими близкими учениками. Как-то послушник Павел Тамбовцев спросил старца:
– Каким образом избавиться от рассеяния мысли в молитве?
На что получил такой ответ:
– Моляся устами, молися и умом, т. е. заключай ум в силу слов молитвы.
Если увлечешься размышлением о каком-либо предмете, то, ощутив свою неосмотрительность в том, углуби свое внимание в молитву. Всегда поступай так, и ощутишь пользу. Постоянство ума привлекает особенные действия благодати.
[1] Ср.: Ин. 14, 21.