«Сердце его стремилось к общению с миром патериков и древних житий»
К дню памяти святителя Филарета (Дроздова)
У святителя Филарета (Дроздова), по выражению его современников, «совмещались по-видимому несовместимые свойства. При глубоком критическом уме, он от детства до могилы сохранил детскую веру; при строгости и малодоступности к подчиненным, при величавости в официальных отношениях, был прост в домашней жизни и искренно смирен в мнении о себе; при сухости и холодности внешнего обращения, он имел любящее, доверчивое сердце. Тонкий политик в делах, он мало знал практическую жизнь и жил в своего рода идеальном мире. В заветной черте, которой он оградил себя от подчиненных, была тропа, которою можно было дойти прямо до его сердца – он был монах. В своей частной нравственно-религиозной жизни он охотно становился в ряды последних послушников; с благоговением внимал словам лиц, которых считал высокими в духовной жизни; счастьем считал их молитвенную память о нем; юродивые, блаженные находили у него свободный доступ. Образы древнего иночества постоянно носились пред его духовным взором, и сердце его стремилось к общению с миром патериков и древних житий».
Архипастырь глубоко уважал и ценил деятельность оптинских старцев по духовному просвещению, по подготовке изданий святоотеческой письменности. Со своей стороны, и оптинские старцы относились к Владыке с большой любовью и уважением, испрашивая благословения на свои труды по переводу святоотеческих книг, обращаясь к нему за разрешением недоумений при переводе сложных аскетических терминов.
Наталья Петровна Киреевская, супруга философа Ивана Васильевича Киреевского, писала в Оптину пустынь старцу Макарию о том благоговении и радости, с какой святитель Филарет принял в дар новое издание оптинской братии «Руководство к духовной жизни Варсануфия Великого и Иоанна»: «Владыка принял нас отечески благосклонно. Я подала ему подносной экземпляр от имени Вашего, батюшка, благодарила от Вас с поклоном земным. Владыка с большим удовольствие принял книгу и сказал:
– У старцев как все поспевает, удивительно! Очень им благодарен.
Я просила владыку обратить внимание на печать, на алфавит, и владыка все очень-очень одобрил. Любезно говорил».
Святитель Филарет не только всячески поддерживал издательскую деятельность обители, но и сам не раз корректировал перевод, особенно в сложных местах, которые требовали не только лингвистической подготовки, но и большого опыта духовной жизни.
Можно привести несколько фрагментов из переписки святителя со старцем Макарием относительно некоторых мест в книге преподобного Исаака Сирина.
27 ноября 1852 года перевод слов Исаака Сирина был окончен и отослан в Москву. Митрополит Филарет, просмотрев готовый перевод творений Исаака Сирина, одобрил его, внеся некоторые дополнения.
В марте 1853 года он писал старцу Макарию: «Помолитесь о нас, борющихся с волнами людей и дел, да не погрязнем, но да касаемся, хотя несколько, брега тишины и свободы. Несколько месяцев прошло, доколе я нашел, наконец, время оторваться от дел неволи, чтобы заняться делом желаемым – чтением рукописи св. Исаака Сирина, приготовленной Вами к печатанию, но и теперь, не кончив сего, принужден возвратиться к окружающим меня неизбежным делам должности. Около половины книги читал я непрерывно, внимая учителю и Вашим толкованиям. Далее просматривал некоторые места, но не могши продолжать и опасаясь еще надолго остановить дело, решаюсь завтра послать рукопись к цензору. Простите меня, что я дерзновенною рукою коснулся некоторых примечаний Ваших, не имея возможности предварительно изъяснить Вам, почему так коснулся. Некоторые места книги темны в греческом, так же, как и в славянском тексте. Вероятно, сему причиною, между прочим, греческий переводчик с сирского. Некоторые примечания на такие места показались только догадочными и недовольно соответствующими греческому тексту.
В таких случаях мне показалось лучшим оставить место темным, нежели подвергать опасности дать читателю нашу мысль, вместо мысли св. Исаака Сирина. В некоторых случаях мне показалось, что толкование не соответствует духу учения. Таково следующее место в слове 44. Текст: безмолвие простое посреде правды укорно есть. Примечание к слову – простое: без чувства благодатных действий. Неужели всегда, когда не ощущаются благодатные действия, безмолвие уже есть укорно или достойно осуждения? И добрые подвижники тотчас ли получают ощущение благодатных действий? И у достигших, не скрываются ли иногда сии ощущения, по несовершенству или смотрительно? – Почему я изменил сие толкование так: без других подвигов и добродетелей. В сем смысле сделано замечание и в греческой книге. Одно толкование не решился я переменить сам собою и представляю о сем при сем записку. Если согласитесь на предлагаемую перемену, то возвратите предлагаемое мною толкование, дабы передать оное цензорам для внесения в рукопись. О изменениях меньшей важности, которые позволил я себе сделать, говорить не нужно и по немалому числу их неудобно».
В ответном письме старец Макарий писал: «Ваше Высокопреосвященство, милостивый отец и архипастырь! Высокое смирение Вашего Высокопреосвященства, явленное в своеручном писании Вашем от 9 числа сего марта, коим удостоили мою худость, до глубины души тронуло меня, и еще более дало познать и видеть мою нищету, и навело боязнь, да не будет мне на осуждение таковое снисхождение Ваше. Молчанием обротеваю[1] ум мой и, повергаясь мысленно к святительским стопам Вашим, безгласное приношу благодарение. При многотрудных и многосложных подвигах и попечениях Вашего Высокопреосвященства о великой пастве пространного нашего отечества, Вы изволили уделить время на прочтение рукописи св. Исаака Сирина, по благоволению и благословению Вашего Высокопреосвященства приготовленной нами к напечатанию, с толкованиями или пояснениями на некоторые неудобопонятные места славянского текста, и удостоили слабый труд наш Вашего архипастырского внимания, рассмотрев оный. Это сродно токмо высокой особе Вашей и Вашей любви к распространению духовного учения святых Отцов для напитания оным чад Православной нашей Церкви. Представляя сию рукопись Вашему Высокопреосвященству, мы никак не смели считать наши пояснения точными и правильными; но утешались надеждою, что Ваше Высокопреосвященство обратите на них милостивое внимание, и, быв осчастливлены оным, почитаем изменения, сделанные Вами, справедливыми и святыми».
Большое участие святитель Филарет принял в подготовке к изданию книги «Преподобного отца нашего аввы Фалассия главы о любви, воздержании и духовной жизни».
Наталья Петровна Киреевская передавала старцу Макарию разговор, который состоялся у нее с Владыкой о рукописи книги летом 1855 года:
«Я подала Владыке 3-ю сотницу перевода Фалассия.
Владыка спросил:
– Что это?
– Остальная сотница Фалассия. Самые последние главы 4-й сотницы батюшка о. Макарий не перевел, потому что боялся погрешить в изложении сих высоких предметов богословия, и оставил это на волю Вашего Высокопреосвященства, и как Вам Господь возвестит.
– Напрасно; лучше бы перевели – мне бы помогли. Погодите, сейчас... – и пошел в другую комнату. Владыка возвратился, держа в руках 1-ю сотницу св. Фалассия:
– Вот 1-я сотница, я ее прочитал, некоторое изменил. В одном месте думал, что догадался, переправил, а как здесь в лавре нашел греческий подлинник, то увидел, что ошибся, и изменил поправку. В другом же месте было не так, вероятно, потому что пропущено было одно слово в подлиннике. Вот, отдайте от меня старцам и спросите, угодны ли будут им мои поправки. Я озабочивался и не знал, как мне им переслать эту сотницу. Очень рад, что вам могу отдать ее.
Я очень благодарила и говорила, что вы примете милость Владыки с глубочайшим чувством признательности и что ваши поправки – благодеяние.
Владыка сказал:
– Ну, это как старцы найдут.
Потом я спросила:
– Когда старцы перепишут, то позвольте к вам обратно доставить?
– Можно и в цензуру отдать – как хотите».
Высоко оценивая роль святителя Филарета в издании творений Исаака Сирина, о. Игнатий (Брянчанинов) писал: «Все монашество российское обязано благодарностью этому архипастырю за издание отеческих книг Оптиной пустынею. Другой на месте его никак бы не решился дать дозволение на такое издание, которое едва ли уже повторится. В свое время книги, изданные Вашею обителью, будут весьма дороги и редки».
Отвечая на знаменитое стихотворение А.С. Пушкина «Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана?», – святитель Филарет написал: «Не напрасно, не случайно жизнь от Бога мне дана»… Эти строки можно отнести к житию святителя, который верою и правдою служил Церкви и людям, возглавляя около полувека московскую кафедру, радея о духовном просвещении и образовании, поддерживая все святоотеческие издания оптинских старцев.
[1] То есть заграждаю (ц.-сл.).