Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов
Возле кельи о. Анатолия <Потапова> толпился народ, – пишет князь Н.Д.Жевахов, посетивший Оптину Пустынь почти накануне революции в связи со своим назначением на должность товарища обер-прокурора Святейшего Синода. – Там были преимущественно крестьяне, прибывшие из окрестных сел и соседних губерний. Они привели с собой своих больных и искалеченных детей и жаловались, что потратили без пользы много денег на лечение… Одна надежда на батюшку Анатолия, что вымолит у Господа здравие неповинным.
С болью в сердце смотрел я на этих действительно неповинных, несчастных детей, с запущенными болезнями, горбатых, искалеченных, слепых… Все они были жертвами недосмотра родительского, все они росли без присмотра со стороны старших, являлись живым укором темноте, косности и невежеству деревни… В некотором отдалении от них стояла другая группа крестьян, человек восемнадцать, с зажженными свечами в руках. Они ждали «собороваться» и были одеты по-праздничному. Я был несколько удивлен, видя перед собой молодых и здоровых людей, и искал среди них больного. Но больных не было: все оказались здоровыми. Только позднее я узнал, что в Оптину ходили собороваться совершенно здоровые физически, но больные духом люди, придавленные горем, житейскими невзгодами, страдающие запоем… Глядя на эту массу верующего народа, я видел в ней одновременно сочетание грубого невежества и темноты с глубочайшей мудростью. Эти темные люди знали, где Истинный Врач душ и телес: они тянулись в монастырь, как в духовную лечебницу, и никогда их вера не посрамляла их, всегда они возвращались возрожденными, обновленными, закаленными молитвою и беседами со старцами.
Вдруг толпа заволновалась; все бросились к дверям кельи. У порога показался о. Анатолий. Маленький, сгорбленный старичок, с удивительно юным лицом, чистыми, ясными детскими глазами, о. Анатолий чрезвычайно располагал к себе. Я давно уже знал батюшку и любил его. Он был воплощением любви, отличался удивительным смирением и кротостью, и беседы с ним буквально возрождали человека. Казалось, не было вопроса, который бы о. Анатолий не разрешил; не было положения, из которого этот старичок Божий не вывел бы своею опытною рукою заблудившихся в дебрях жизни, запутавшихся в сетях сатанинских… Это был воистину «старец», великий учитель жизни. При виде о. Анатолия толпа бросилась к нему за благословением, и старец медленно, протискиваясь сквозь толпу народа, направился к крестьянам, ожидавшим соборования, и приступил к таинству елеосвящения…
Из книги И.М.Концевича «Оптина Пустынь и ее время»