Епископ Нектарий (Концевич)
– хранитель оптинских традиций Статья первая
В июле 1922 года в Оптину Пустынь вместе с матерью приехал семнадцатилетний юноша Олег Михайлович Концевич, чтобы узнать о судьбе своего старшего брата Ивана Михайловича, воевавшего в рядах Добровольческой армии…
Пройдут годы, Иван Михайлович станет знаменитым церковным историком, автором сочинения «Оптина пустынь и ее время», которое до сих пор является одним из основополагающих трудов по истории оптинского старчества.
Олег Михайлович и его мать будут пострижены в монашество с именем Нектарий, в память о своем духовном наставнике – преподобном Нектарии Оптинском. В 1962 году отец Нектарий (Концевич) будет поставлен во епископа Сиэтлийского, викария Западно-Американской епархии и станет ближайшим сотрудником святителя Иоанна (Максимовича).
Незримым образом Владыка Нектарий сохранит в течение своей жизни тот особый оптинский дух любви и пастырского попечения о своих духовных чадах, которым славились оптинские старцы. «Святой монастырь Оптина, вспоминал епископ Нектарий, – в моей душе – особенно сильное впечатление в мои ранние годы. Любой человек, который посещал этот святой монастырь, ощущал обоняние духовного благоухания той благодати, которой Оптина была наполнена: дух древних пустынников царил там, принесенный учениками Паисия (Величковского). Все там поражало меня, вызывало уважение и благоговение и оставило неискоренимый след в моей душе навсегда».
О своем первом приезде в Оптину пустынь Владыка Нектарий вспоминал в письме к своему брату Ивану Михайловичу: «В 22-м году, когда мы с мамочкой в первый раз были в Оптиной, жив был еще старец о. Анатолий. О тебе мы еще не имели никаких сведений, и мамочка спросила у о. Анатолия, как о тебе молиться: о здравии или об упокоении? О. Анатолий спросил маму, не снился ли ты ей как-нибудь? Мама ответила, что видела во сне сыновей, едущими на конях: сначала покойного Володю, а потом тебя. Но кони были разных мастей. О. Анатолий сказал:
– Ну, что ж! Бог милостив, молись о здравии, Бог милостив.
Тогда же Олег Михайлович впервые познакомился со старцем Нектарием, который стал его духовным наставником.
«После посещения о. Анатолия мы были у Батюшки о. Нектария. Мамочка задает старцу ряд вопросов о дочерях, о себе, обо мне, а о тебе ничего не говорит, так как знает, что нельзя по одному и тому же вопросу обращаться к двум старцам. Я этого не знал и, полагая, что мамочка забыла о тебе спросить, все время тереблю мамочку и говорю ей:
– А Ваня? А Ваня?
Мамочка продолжает не спрашивать. Тогда Батюшка ей и говорит после одного из моих «А Ваня?»
– Он жив. Молись о здравии. Скоро получишь о нем известие. Тебе было неполезно о нем знать».
Когда Олег Михайлович приезжал в Оптину Пустынь, он исполнял разные послушания с оптинской братией, любил прислуживать в алтаре, беседовал с иноками о монашеской и духовной жизни.
Ключарь Покровского кафедрального собора в Дес-Плейнс под Чикаго протоиерей Андрей Папков впоследствии вспоминал, что его духовный отец Владыка Нектарий, который был прекрасным спортсменом, рассказывал об одном благословении старца Нектария. Мать часто говорила своему сыну:
– Олеженька, твое увлечение спортом не духовно. Вот поедем в Оптину Пустынь к старцу Нектарию, и он тебе запретит.
Приехали к старцу, мать жалуется на пристрастие сына к спорту, и вдруг старец Нектарий говорит:
– Спорт – очень хорошо! Бог благословит, занимайся!
Матушка сникла, а юноша воспрял духом. Но эта история имела продолжение. Будущий владыка Нектарий после окончания механического факультета Института путей сообщения работал инженером, но про свое увлечение не забывал и по совместительству подрабатывал инструктором по спорту (пятиборье). Вдруг он получает повестку в военкомат.
– Мамочка, меня вызывают в военкомат – я пойду в армию!
– Старец Нектарий сказал, что тебя не возьмут.
Он идет в военкомат, его признают годным по всем статьям.
– Мамочка, я ухожу служить в армию: годен по всем статьям!
А она с уверенностью:
– Старец сказал, что тебя не возьмут, – значит, не возьмут.
И приходит письмо из военкомата: хоть призывник и годен, но как спортивный инструктор, по причине их нехватки в этом году, освобождается от воинской повинности и остается на гражданской службе».
О своем духовном наставнике Владыка Нектарий вспоминал: «С нежной сыновней любовью я вспоминаю незабвенного, духоносного, прозорливого оптинского старца иеромонаха Нектария, уже давно отшедшего к Богу, к епитрахили которого в ранней юности привела меня моя незабвенная, возлюбленная мать». Владыка Нектарий вспоминал, что старец предсказал ему, тогда еще совсем молодому человеку, монашеский путь и служение Церкви.
Старец Нектарий до самой своей кончины в 1928 году был духовником семьи Концевич. Находившемуся в эмиграции белому офицеру Ивану Михайловичу Концевичу преподобный Нектарий передавал свои советы. Олега Михайловича для духовного руководства передал своему близкому духовному чаду – о. Адриану Рымаренко. По благословению старца мать братьев Концевичей приняла монашеский постриг с именем Нектарии. Ее воспоминания и письма сохранили для нас бесценные свидетельства о последних годах жизни преподобного Нектария Оптинского.
О своем монашеском постриге монахиня Нектария вспоминала: «Дедушка (так в письмах называли старца Нектария) велел мне готовиться к постригу. Я очень обрадовалась – правда, как тебе странно это слышать от меня? Помнишь мое отношение к монахам? Как я их жалела, что у них нет своей воли, что они все должны делать так, как им прикажут и т.д. А вот теперь я постигла, что нет большего счастья, как находиться на послушании, когда ты можешь быть уверенной, что исполняешь волю Божию и не отвечаешь за свои поступки».
Монахиня Нектария писала о своем духовном наставнике, что «он достиг высочайших благодатных даров, но умеет так скрывать их, что даже окружающие совершенно не знают о них, а иногда стараются обмануть его, а он и виду не подает, что все понимает».
После закрытия монастыря старец Нектарий жил в селе Холмищи, куда к нему также приезжали Концевичи. Дорога в село было непростой, а иногда сопряжена и с большой опасностью, о чем писала монахиня Нектария: «У нас размножились очень волки, во многих хозяйствах поуничтожили весь скот. Когда мы с Олежком шли к Дедушке, нас тоже в лесу на дороге встретил волк. Он сидел на дороге, по которой мы шли, потом вежливо уступил нам путь, перешел на опушку леса, потом опять сел сзади нас на прежнее место. Смеркалось. Олик немножко струсил: у нас не было даже палочки, а я же не испытывала ни малейшего страха в надежде на Дедушкины молитвы».
Вместе с матерью духовным советам старца Нектария внимал и молодой Олег Михайлович.
Старцу Нектарию часто говорили, что иногда кажется, что Господь не слышит молитвы. В таких случаях старец советовал не унывать, а продолжать молиться: «Молитва – это капитал: чем дольше лежит капитал, тем больше процентов приносит. Господь посылает Свою милость тогда, когда это Ему благоугодно; тогда, когда нам полезно принять. Если нам что-либо крайне необходимо, тогда следует два-три раза помолиться, и за исполнение просьбы надо благодарить Бога. Иногда через год Господь исполняет прошение. Пример брать с Иоакима и Анны. Они всю жизнь молились и не унывали, а все надеялись. И какое послал им Господь утешение!»
О том, как возлюбить Христа больше всего на свете, старец говорил: «Взять урок у Самого Христа: Да любите друг друга. Яко же и Аз возлюбих вы. Прежде всего надо стараться ближнего возлюбить, а с ближнего любовь перейдет на Христа. Но ближнего надо возлюбить искренно, а не с расчетом, – тогда только может быть успех».
Старец часто повторял, что «раньше благодарили Господа, а теперешнее поколение перестало благодарить Господа, и вот оскудение во всем, плоды плохо родятся, и какие-то больные».
Олегу Михайловичу старец как-то сказал, что у него есть талант (но не сказал какой) и продолжал:
– Это хорошо не объявлять талантов, а то могут украсть.
Жизнь определяется в тех смыслах: мера, время и вес. Самое прекрасное дело, если оно будет выше меры, не будет иметь смысла. Ты приникаешь к математике, тебе дано чувство меры, помни эти три смысла, ими определяется вся жизнь.
– О мере и весе я понимаю, но что есть время? Эпоха ли? – Он молча улыбнулся.
– Но есть и большее искусство – слово. Слово воскрешающее и убивающее (псалмы Давида). Но путь к этому искусству через личный подвиг, путь жертвы. И один из многих тысяч доходит до него.
Это было своеобразным указанием старца на будущее служение Владыки Нектария.
Известно, что монахиня Нектария с сыном Олегом Михайловичем приезжали к старцу незадолго до его кончины, а после смерти бывали на его могилке.
Вот как об этом вспоминала монахиня Нектария: «Припадешь головой к холму могильному, и не в силах оторваться от земли. Распределишь принесенные цветочки, сядешь на скамейку у холмика, и вся в воспоминаниях, ярких и живых, – вот как будто сам батюшка стоит. …Тут на кладбище красота неописуемая. Вековые сосны. Ели и березы дают много тени прохлады, сквозь их густые вершины нежно проглядывает солнышко. Зато поля, окружавшие кладбище и деревушки, прихотливо прикорнувшие на склонах холмов, ярко залиты летним палящим солнцем, а горизонт окаймлен кругом зеленым бархатом соснового леса. В серенькую погоду весь горизонт застилается сизо-дымчатой пеленой, деревушки глядят сереньким пятнышком – здесь не встретишь белых каменных домов – все из дерева, а на могилке у Батюшки за оградкою тогда становится еще теплее, еще роднее»...
О дальнейшей судьбе Владыки Нектария (Концевича), о его церковном служении совместно со святителем Иоанном (Максимовичем) будет рассказано в следующей статье.