От Него всякое благо и всякий дар…
В 2019 году – 25 лет обретения святых мощей преподобного Моисея Оптинского (Путилова, 1782-1862).
Дни памяти: 29 июня, 24 октября (Собор преподобных Оптинских старцев), 26 декабря (обретение мощей).
Собор преподобных Оптинских старцев, куда включён один из 14 великих старцев обители – преподобный Моисей – является целым сонмом русских подвижников XIX-XX веков.
Своим видимым расцветом и духовным возрождением Оптина пустынь обязана мудрому руководству старца Моисея. Жизнь обители, переживавшей до сего времени не лучшие свои времена, вплоть до закрытия при Петре I, в период его настоятельства совершенно изменилась. Это был кроткий старец-настоятель. Он явил удивительный пример сочетания строгого подвижничества, смирения и нестяжания с мудрым управлением обителью и широкой благотворительной деятельностью.
Именно благодаря безграничному милосердию и состраданию к бедным преподобного Моисея обитель давала приют множеству странников.
В период его настоятельства в этой древней обители зарождается знаменитое оптинское старчество.
Преподобный приглашает в обитель первого старца – Льва (Наголкина). Благодаря тому, что преподобный Моисей прошёл тот же духовный путь внутреннего делания, что и старец Лев, между обоими строгими подвижниками сложилось глубокое взаимное понимание, единодушие.
Затем преподобный Моисей вручает духовное наставничество братии преподобному Макарию (Иванову). При старце Моисее в Оптину пустынь поступил будущий великий русский старец — преподобный Амвросий (Гренков).
* * *
Его младший брат, тоже Оптинский старец, игумен Антоний, в конце своей жизни писал автобиографию «Келейная записка». Из его записей можно познакомиться с семьёй Путиловых «из первых рук».
Преподобный Моисей Оптинский (в миру Тимофей Иванович Путилов) родился 28 января 1782 года в городе Борисоглебске Ярославской губернии.
Тимофей – третий из десяти детей – появился на свет в семье благочестивых православных христиан Ивана Григорьевича и Анны Ивановны. Отец будущего святого рано потерял собственных родителей. Он горько оплакивая свою сиротскую долю, молился Господу со слезами, просил о помощи, вразумлении и утешении. После этой смиренной и слезной молитвы Иван Григорьевич стал благодушнее переносить свой сиротский жребий, уповая на милость Божию.
Иван Григорьевич Путилов отличался острым умом, грамотностью и набожностью. Был очень начитан, особенно любил читать Священное Писание, церковную историю, жития святых и исторические книги. Строго соблюдал посты, регулярно посещал храм Божий, пел на клиросе.
Он трудился сборщиком налогов у хозяина-откупщика. Хозяева ценили честного работника, постепенно повышали ему плату от двухсот рублей в год до тысячи двухсот спустя несколько лет, когда Иван Григорьевич обзавёлся семьёй..
Мать, Анна Ивановна, была боголюбива, милостива к нищим и беднякам, смиренна, усердна к молитве. Дети её вспоминали, как часто их мать по ночам молилась Богу.
С семилетнего возраста она почти ежедневно ходила к обедне в монастырь, в котором жил её родной дедушка, иеродьякон, старец маститых лет.
Когда Анна приносила гостинец дедушке, он каждый раз говорил ей о сокровище. Когда внучка спрашивала: «Где же сокровище? Ибо у вас в келье нет и сундучка», старец отвечал, что это сокровище лежит под престолом Божиим. Может быть, святой старец предугадывал её счастливую семейную жизнь и то, что три её сына будут в монашеском чине настоятелями и наставниками?
Иван Григорьевич детей воспитывал строго, сам учил грамоте, чтению, письму. В училище ни одного сына не отдал, опасаясь, чтобы не было дурного влияния на детей со стороны товарищей или по недосмотру учителя.
* * *
Получив строгое, почти монашеское воспитание, сыновья этой семьи стремились к духовному росту. Когда Тимофею исполнилось восемнадцать лет, его вместе с четырнадцатилетним братом Ионою отправили на службу в Москву к откупщику Карпышеву.
Здесь, в Москве, было много духовных святынь, можно было достать больше духовной литературы, и Тимофей даже в лавке не расставался с церковными книгами, откладывая их только с приходом покупателей.
Братья познакомились с истинно духовными людьми того времени: монахиней Досифеей (по преданию, известной княжной Таракановой), старцами Новоспасского монастыря Александром и Филаретом, которые находились в духовном общении с великим старцем Паисием Величковским.
Братья окончательно утвердились в желании монашеской жизни. Они решили поехать в Саровскую Пустынь. Тимофею было 22 года, Ионе 18 лет. Опасаясь, что отец не даст им согласия на монашество, братья написали ему письмо, в котором объясняли, что от хозяев отошли за невозможностью жить у них, и, что есть у них на примете другой Хозяин, Которому они дали слово поступить в услужение. Уже из Сарова они написали отцу откровенно о своём намерении. Отец разгневался и приказал сыновьям немедленно возвращаться домой, но они не показывались ему два с половиной года.
За это время Иван Григорьевич разболелся, и, когда Тимофей приехал к отцу просить прощения, отпустил сына в монастырь. А через год, после уговоров, отпустил с ним Иону.
Дети очень почитали своего отца, и позднее, после смерти родителя, на его простом мраморном памятнике, у алтаря церкви Всех Святых, написали, что памятник сей воздвигли «Путилова дети: Моисей, игумен Оптиной Пустыни, Исаия, игумен Саровской Пустыни, Антоний, игумен Малоярославецкого Николаевского монастыря».
* * *
В Сарове братья встретились с великими старцами: уже тридцать семь лет жил там преподобный Серафим Саровский, схимонах Марк, проходивший подвиг юродства, игумен Назарий, восстановитель Валаама.
Во время трёхлетнего пребывания в Сарове Тимофей пользовался наставлениями духоносных старцев. Затем брат остался в Сарове и впоследствии стал Саровским игуменом. Тимофей же поступил послушником в Свенский Успенский монастырь Орловской епархии. Вероятно, его привлекала близость Рославльских и Брянских лесов, где в то время спасалось много пустынножителей. К ним в 1811 году и присоединился Тимофей. Было ему в ту пору 29 лет.
Здесь Тимофей провёл десять лет, здесь был пострижен старцем Афанасием, учеником великого Паисия Величковского, в монахи, с именем Моисея, в честь преподобного Моисея Мурина.
Отец Моисей поселился вместе другими пустынниками в лесу, на берегу лесной речки. Каждый день правили всю церковную службу. В праздники к ним приходил священник, чтобы причастить их. Много молились, занимались рукоделием, обрабатывали огород, который родил только репу. Летом собирали грибы и ягоды для благодетелей, которые иногда присылали им хлеб, крупу, постное масло. Часто еды не хватало, пустынники соблюдали сухоядение. Отец Моисей и здесь нашёл себе занятие, связанное с любимыми духовными книгами: он переписывал полууставом Священные Писания. Из благоговения делал это стоя.
Часто подстерегали пустынников опасности: целую зиму кругом выли волки, расхищали огород медведи, однажды напали на них разбойники, иногда придиралась полиция. Но страшнее всего были бури, ломавшие столетние деревья. Одно такое дерево чуть не раздавило келью отца Моисея.
В 1812 году, из-за нашествия французов, отшельники покинули пустынь, отец Моисей уезжал в Свенск и Белые Берега, а потом опять вернулся в пустынь.
В 1816 году к нему приехал подросший младший брат Александр, чтобы разделить с ним его жизнь монаха и пустынника. Через четыре года испытания Александра постригли в монахи с именем Антония и поручили руководству старшего брата, отца Моисея, к которому отец Антоний и сохранял послушание всю жизнь.
Во время пустынной жизни отец Моисей созрел духовно, он приобрёл сосредоточенность, молчание, внимание, дар молитвы, глубокое знание учения Святой Церкви и святоотеческих творений.
Из его дневниковых записей в то время можно судить о его духовной высоте:
«...блеснуло в уме разумение относительно до сожительствующих со мной братий, чтобы их погрешности, видимые мною и исповедуемые ими, принимать на себя и каяться, как за собственные свои, дабы не судить их строго и гневом отнюдь не воспламеняться. Ошибки, проступки и грехи братьев да будут мои».
* * *
В 1820 году, в возрасте тридцати восьми лет, отец Моисей проездом побывал в Оптиной Пустыни, и был представлен тогдашнему Калужскому епископу, будущему митрополиту Киевскому, преосвященному Филарету (Амфитеатрову). Этот знаменитый подвижник всей душой с юности любил монашество. Дикий сосновый бор, окружающий Оптину Пустынь, навёл его на мысль устроить при Оптиной скит.
Владыка слыхал о рославльских пустынниках и именно им желал поручить устройство скита. Знакомство с отцом Моисеем утвердило его в этом намерении. После переписки и приглашения преподобный Моисей с братом, преподобным Антонием, и ещё двумя монахами прибыли в Оптину и поместились на монастырской пасеке.
С великим трудом новоприбывшие пустынники должны были очистить место от сосновых многовековых деревьев. Из срубленного леса построили небольшую келью, огородили забором, поставили церковь в честь Иоанна Предтечи. Отец Моисей поехал за сбором в Москву и вернулся в повозке, столь нагруженной, что ему самому места почти не оставалось.
В 1822 году храм был освящён. Преосвященный Филарет приехал в Оптину, и отец Моисей просил у него разрешения постричься в схиму. Но преосвященный видел, какие дары скрываются в будущем старце, и в ответ предложил ему священство. Отец Моисей по смирению отказывался, но, наконец, был убеждён, и в 1822 году, в возрасте сорока лет, был рукоположен в иеромонахи и определён духовником Оптиной. А через три года преподобного Моисея избирают настоятелем Оптиной.
Иноки, жившие в Оптиной до приезда отца Моисея, часто оказывались недовольны его действиями. Первое время они старались бороться с ним, критиковали, даже писали доносы владыке Филарету. Но и доносы оставались без внимания, и сам отец Моисей своим смирением примирял братию.
Особенно любил критиковать и поучать его монах Вассиан, который был старше нового настоятеля и давно жил в Оптиной. Обстоятельно выслушав критика, отец Моисей удалялся к себе в келию и выходил оттуда со связкой баранок, тем самым благодаря строптивого Вассиана за совет: «Ну, отец Вассиан, спаси тебя Господи, что потрудился посетить меня грешного, вот тебе за это и гостинец».
* * *
Тридцать семь лет продолжалось настоятельство преподобного Моисея Оптинского. За эти годы его трудами Оптина преобразилась, расцвела благоухающим садом.. Число братии увеличилось в несколько раз. Служба стала совершаться благолепно, но, что важнее всего, возвысился духовный строй обители.
Была почти удвоена монастырская земля. Разведены фруктовые сады, заведён рогатый скот, устроена огромная монастырская библиотека. К 1860 году в монастырской библиотеке было 4 124 изданий. Настоятель передал обители и собранную им самим библиотеку, включавшую около 1500 книг. При архимандрите Моисее в обители была развёрнута и книгоиздательская деятельность.
Приобрёл нынешний вид Введенский собор, на месте прежнего трапезного зала поднялся храм, освящённый в честь Преподобной Марии Египетской.
Также были выстроены трапезная, гостиница, конный и скотный дворы, семь корпусов келий, два завода, мельница и знаменитая белая Оптинская ограда.
Все эти громадные постройки были организованы как для обители, так и для того, чтобы дать возможность бедным заработать.
В гостинице не было установлено никакой платы, но всякому предлагалось класть в кружку по усердию. Один богатый купец спросил, не боится ли настоятель, что все будут жить даром. И преподобный Моисей ответил: «Не заплатят девяносто девять, Бог пошлёт сотого, который за всех заплатит». Купец после этого сделался благодетелем Оптиной.
При приёме в обитель преподобный Моисей не требовал денежного вклада, он любил принимать больных, слепых, бедных, которые ничем не могли воздать обители.
Главным для преподобного Моисея оставалось попечение о братии, её преуспеянии в благом и высшем из всех дел – деле спасения души.
Сам остававшийся, несмотря на многочисленность своих забот, истинным подвижником и воином Христовым, преподобный Моисей умел и в душах вверенных ему Господом братии возжечь ревность по Богу.
Преподобный Моисей был преисполнен самой нежной любовью к людям и снисходителен к их погрешностям. Всю жизнь преподобного можно выразить такими словами: он жил сокровенно в Боге среди непрестанных забот и попечений внешних, все свои силы отдавал служению ближним.
Старец Моисей успел благополучно скрыть себя от людей, почему многие, не знавшие Оптинского игумена близко, считали его, хотя и хорошим, но обыкновенным человеком.
И лишь духовные мужи ощущали благоухание добродетелей преподобного Моисея и считали его высоко-духовным старцем. Но чудо его жизни и его служения — сама Оптина, процветшая и прославившаяся, ставшая, по существу, центром духовной жизни России.
Вот что писал Гоголь графу Александру Петровичу Толстому о своем первом посещении Оптиной в июне 1850 года, в те времена, когда настоятелем там был отец Моисей:
«Нигде я не видал таких монахов. С каждым из них, мне казалось, беседует всё небесное. Я не расспрашивал, кто из них как живёт: их лица сказывали сами всё. Самые служки меня поразили светлой ласковостью ангелов, лучезарной простотой обхождения; самые работники в монастыре, самые крестьяне и жители окрестностей. За несколько вёрст, подъезжая к обители, уже слышим ея благоуханье: все становится приветливее, поклоны ниже и участия к человеку больше».
Свидетельство Николая Васильевича дорогого стоит.
* * *
Весной 1862 года преподобный Моисей тяжело заболел. В конце мая болезнь усилилась, к ней добавилась водянка. Отец Моисей каждый день приобщался Святых Тайн. Состояние становилось всё более тяжелым, но и тогда настоятель старался по мере сил заниматься делами обители.
В июне преподобный Моисей незадолго до своей кончины сподобился принять великий ангельский образ – его постригли в схиму с сохранением прежнего имени.
Весть о пострижении его в схиму и о его приближающейся кончине собрала к одру старца великое множество людей — монашествующих и мирских. С плачем и благоговением подходили они к нему, чтобы принять последнее его благословение.
27 июня отец Моисей попросил вынести из келии все вещи и поставить перед ним большой образ святителя Тихона Задонского, который так и находился перед ним до самой кончины, последовавшей в день тезоименитства святителя. 28 июня старец с трудом сделал благословляющий жест ослабевшей рукой. В это время одному из духовных чад во сне было видение, в котором отец Моисей благословлял всех членов его семьи.
В последние дни земной жизни преподобного Моисея открылось тщательно скрываемое им дарование прозорливости: больной старец, подозвал к себе келейника и сказал: «Спроси, что это за женщина? Зачем она меня беспокоит?» Келейник, не видя никакой женщины, подумал, что это бред. Но потом оказалось, что на крыльце, за дверями, действительно, долго стояла женщина, которая, получивши образок для себя, не хотела удалиться и настоятельно просила, чтобы ей дали образок и для ее сына. Узнав об этом, келейник взял образок, поднес его старцу для благословения. Старец благословил его и промолвил: «Вот теперь я спокоен», — и келейник вынес образок дожидавшейся крестьянке.
Другому же посетителю, к немалому его удивлению, преподобный сказал, что в воскресенье надеется быть в церкви, и когда тот возразил, что батюшке по слабости сил никак нельзя служить, преподобный Моисей прибавил: «Служить нельзя, но быть можно». Слова эти сбылись в точности — в воскресенье гроб почившего о Господе старца был перенесён в церковь.
Праведная кончина преподобного старца Моисея наступила 29 июня 1862 года, на 81-м году его земной жизни, в десятом часу утра, когда читались слова Евангелия от Матфея: «Приити бо имать Сын Человеческий во славе Отца Своего, со Ангелы Своими, и тогда воздаст комуждо по деянием его» (Мф. 16, 27).
Чин отпевания, а затем погребение архимандрита Моисея. состоялся при большом стечении народа. Его погребли в Казанском соборе.
* * *
В жизнеописании, составленном после кончины старца братией, говорится:
«Всю жизнь отца архимандрита можно выразить такими словами: он жил сокровенно в Боге. Как ни высоко это слово, для него оно было и делом. Во всём – в попечениях об устройстве и содержании обители, в управлении братством и нравственной его поддержке, во всех своих благонамеренных предприятиях, во всем возлагался он на Господа с полною верою и упованием, все случавшееся с ним принимал как от Господа: скорбное – как посланное для пользы душевной, утешительное – как знак Отеческого милостивого промышления. «От Него, Создателя, – говорил он, – бытие наше, Им живем и движемся, и от Него всякое благо и всякий дар».
Эти слова старца – его завет всем нам.
Не оставил преподобный обители и по смерти своей – явил чудеса.
Однажды случилась в монастыре беда: девица Надежда, черпая горячую воду из котла для стирки белья, поскользнулась и упала в котёл, сильно вся обварилась, но два дня ещё была жива и в памяти и, напутствованная всеми Таинствами, тихо скончалась.
Перед погребением Надежды одна скотница в тонком сне видит архимандрита Моисея в мантии, с посохом, идущего в церковь, куда была вынесена новопреставленная. Принявши благословение у настоятеля, скотница спросила: «Куда вы, батюшка, так спешите?». А он отвечает: «Иду Надежду проводить».
В 1865 году, три года после кончины старца и более века до прославления архимандрита Моисея в лике святых, были явлены и его нетленные честные останки.
При захоронении его брата, новопреставленного старца Антония, который завещал похоронить его со старцем Моисеем, схимонах Нестор и игумен Марк вскрыли склеп и обнаружили гроб отца нашего Моисея совершенно как новый, несмотря на сырость грунта. Приоткрыв гроб, они увидели, что тело его осталось нетленным.
* * *
В 1996 году он был причислен к лику местночтимых Святых Оптиной Пустыни, а в августе 2000 года — Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви прославлен для общецерковного почитания. Святые мощи преподобного Моисея покоятся в Казанском храме рядом с мощами его брата, игумена Антония.
* * *
Поучения преподобного Моисея Оптинского:
– «Мы радовались о мнимом благе, не предусматривая печали, и она пришла, по слову Божию. Теперь в печали не предусматриваем истинной радости, но и она в свое время будет».
– «Господь просвещает всякого человека, грядущего в мир, и дает мир душам нашим».
– «Уныние же и печаль бесполезны в деле, требующем мужества».
– «Если кому когда милование какое-нибудь сделаете, за это
– «Если помолишься от сердца о спасении хотя мало, и спасешься».
– «Если не осудишь согрешающего, и за сие тебе спасение».
– «Славить Христа – общий долг всякого христианина и самый вожделеннейший».
– «Телесное око не терпит и малейшей порошинки в себя принять, так и совесть чем-нибудь замаравши, не можно молитвы коснуться».
– «Если хотите быть всегда мирными, ни с кем не расставайтесь в неудовольствии, но всячески старайтесь от души простить всех и даже по возможности умиротворить, чтобы разойтись в мирном духе, тогда и сами будете наслаждаться душевным спокойствием».
– «Разве есть благородная гордость? Ее нет, а есть одна только гордость бесовская».
– «Должно о всем благодарить Господа, праведно налагающего на нас труды к терпению, которое для нас выгоднее утешения, возвышающего душу».
– «Кажется, нет ничего, чего бы лишил Вас Бог; Вы все имели и имеете для тела и для души своей. Для чего Вам не жить покойно?»
* * *
Тропарь, глас 8:
В тебе, отче, известно спасеся еже по образу: / приим бо крест, последовал еси Христу, / и дея учил еси презирати убо плоть, преходит бо, / прилежати же о души, вещи безсмертней. / Темже и со ангелы срадуется, преподобие Моисее, дух твой.
Кондак, глас 2:
Чистотою душевною божественно вооружився, / и непрестанные молитвы, яко копие, вручив крепко, / пробол еси бесовская ополчения, / Моисее, отче наш, / моли непрестанно о всех нас.
Величание:
Ублажаем тя, / преподобне отче Моисее, / и чтим святую память твою, / наставниче монахов / и собеседниче ангелов.
Молитва:
О священная главо, преподобие отче, преблаженне авво Моисее, не забуди убогих твоих до конца, но поминай нас всегда во святых твоих и благоприятных молитвах к Богу: помяни стадо твое, еже сам упасл еси, и не забуди посещати чад твоих моли за ны, отче священный, за дети твоя духовныя, яко имеяй дерзновение к Небесному Царю; не премолчи за ны ко Господу, и не презри нас, верою и любовию чтущих тя; поминай нас недостойных у Престола Вседержителева, и не престай моляся о нас ко Христу Богу, ибо дана тебе бысть благодать за ны молитися. Не мним бо тя суща мертва: аще бо телом и преставился еси от нас, но и по смерти жив сый пребывавши, не отступай от нас духом, сохраняя нас от стрел вражиих и всякия прелести бесовския и козней диавольских, пастырю наш добрый, аще бо и мощей твоих рака пред очима нашима видима есть всегда, но святая твоя душа со ангельскими воинствы, со безплотными лики, с небесными силами, у Престола Вседержителева предстоящи, достойно веселится, ведуще убо тя воистину и по смерти жива суща, тебе припадаем и тебе молимся: молися о нас Всесильному Богу, о пользе душ наших, и испроси нам время на покаяние, да невозбранно прейдем от земли на небо, от мытарств же горьких, бесов воздушных князей и от вечныя муки да избавимся, и Небеснаго Царствия наследницы да будем со всеми праведными, от века угодившими Господу нашему Иисусу Христу: Емуже подобает всякая слава, честь и поклонение, со Безначальным Его Отцем, и с Пресвятым и Благим и Животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.