О поступлении в монастырь
Льва Александровича Кавелина «Желаемый подвиг для приобретения Царствия Христова»
В 2022 году отмечается 200-летие со дня рождения постриженика Оптиной пустыни, известного богослова, церковного историка и археографа XIX века архимандрита Леонида (Кавелина).
Еще в детские годы архимандрит Леонид, в миру Лев Александрович Кавелин (22 февраля 1822 — 22 октября 1891) вместе с родителями, имение которых находилось недалеко от обители, часто посещал Оптину пустынь. В предисловии к первому изданию «Исторического описания Козельской Введенской Оптиной пустыни» он писал: «Кто хотя однажды посещал Оптину пустынь, тот, без всякого сомненья, долго не забудет этого поистине красного места, тем менее можно забыть о благородных впечатлениях ее на дух и сердце посетителя… Много в глубине моей осталось воспоминаний о любвеобильной обители Оптиной! Там узнал я впервые цену уединения, возможного только в Боге и для Бога; тепла здесь была моя молитва, вызванная благоговейным, умилительным пением иноков, а суетные помыслы и скорбь, эти постоянные спутники мирской жизни, не посмели следовать за мною под сенью мирной обители. Но особенно меня пленил уединенный скит… Выходя за ограду скитскую, невольно подумал я: “Воистину блаженны, Господи, их же избрал еси и приял вселиться во дворех Твоих! Благоговею пред тобою, безмолвный скит, люблю тебя, любвеобильная Оптина!..”».
Лев Александрович получил военное образование, по окончании Московского кадетского корпуса десять лет служил в Волынском полку. Уже в корпусе он проявил наклонность к научно-литературным занятиям, публиковал статьи, повести, рассказы, стихотворения как на светские, так и на религиозные темы. Печатался в журнале «Маяк», издававшемся учеником Оптинских старцев Степаном Онисимовичем Бурачком (1800‑1877), оказавшим большое влияние на формирование взглядов молодого военного. Перед отъездом в Иерусалим, в апреле 1857 года, о. Леонид писал архимандриту Игнатию (Брянчанинову) о журнале «Маяк» как о «единственном из современных журналов, в котором было место статьям, проникнутым православными убеждениями и чувствами; он один решался обличать открыто заблуждения нашего века и разоблачать дерзостные выходки других журналов, которые, действуя не случайно, но злонамеренно и некоторые по глубоко обдуманному плану <…> успели подорвать в нашем молодом поколении веру и сочувствие к Православию, в обширном значении сего слова; развивая в то же время безусловную любовь и поклонение всему западному, начиная с так называемых ими «очищенных», то есть безразличных понятий о вере».
В этом же письме Лев Александрович признавался, что Степана Онисимовича Бурачка он почитает «сыновне», как своего прежнего наставника: «Ему я обязан весьма многим, и даже отчасти решимостью вступить на проходимый ныне при помощи Божией путь».
Многие окружающие были удивлены твердой решимостью Льва Александровича оставить мирскую жизнь и поселиться в уединенном скиту Оптиной пустыни. Однако для близких людей, которые хорошо знали его духовное устроение, такой шаг не был неожиданным. Это решение пришло к нему постепенно, в результате знакомства со святителем Игнатием (Брянчаниновым) — тогда еще архимандритом, настоятелем Сергиевой пустыни под Петербургом; с Оптинским старцем Макарием (Ивановым), а также с издателем журнала «Маяк» С.О. Бурачком.
О своем стремлении к духовной жизни, к служению Богу Лев Александрович писал старцу Макария, а тот, в свою очередь, советовал внимательно следить за внутренними движениями сердца: «Стремление к приближению к Богу есть звание Его, к которому надобно присовокупить наше содействие, исполнение святых Его заповедей, где бы мы ни находились: в пустыни ли, или в сообществе, в мире или в монастыре. Везде надобно пещись о исполнении заповедей».
Старец Макарий был пастырем, который внимательно и бережно следил за духовной жизнью Льва Александровича. Именно он одобрил и укрепил в своем чаде искреннее искание монашества: «А когда Он <Господь> вложил сей огнь в сердце ваше, то поможет оному и возгореться в пламень велий,– токмо Вы не усумневайтесь в помощи Его и не устрашайтесь прилогов вражиих, наносящих вам сомнение и боязнь якобы жестокости и неудобности пути его. Враг готов вся блага мира сего обещать и представить, только бы отвести от спасительного сего намерения и пути; но вы будьте мужественны и тверды, облекитесь в броню веры и уповайте на Господа. Молитесь Ему, а на себя не надейтесь, ибо при всяком надеянии на себя является нам наша немощь, а познание оной ведет к смирению».
После подачи прошения об отставке старец тепло ободрял Льва Александровича: «Шаг сделан — да поможет Господь тещи далее и, совершив отвержение и оставление мира, вступить в желаемый вами подвиг для приобретения Царствия Христова».
В 1852 г. в возрасте тридцати лет Лев Александрович поступил послушником в Оптину пустынь. Этот монастырь посоветовал ему Игнатий (Брянчанинов), который был хорошо с ним знаком.
В «Летописи скита» была сделана следующая примечательная запись: «1 марта 1852. Пяток 6-й седмицы Великого поста, накануне Лазаревой субботы прибыл на жительство в скит (с сею целью оставивший и службу) отставной гвардии-капитан Лев Александрович сын Кавелин. Заметим сближение чисел: за 5 лет перед сим (15 марта) в самую Лазареву субботу прибыл о. Иоанн — бывший артиллерийский офицер Иван Андреевич Половцев».
Отмеченное летописцем совпадение и в действительности оказалось не случайным: И.А. Половцева и Л.А. Кавелина судьба связала и в послушаниях по подготовке к изданию святоотеческой литературы, и в дальнейшем служении Русской Православной Церкви…