Смирение — это риза Божества
В Евангелии Господь призывал Своих учеников приобрести добродетель смирения, необходимую для спасения души: «Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим» (Мф. 11, 29).
Смиренное и сокрушенное сердце приближает человека к Богу, недаром в народе стали пословицей библейские слова: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать».
Старец Варсонофий рассказывал своим ученикам назидательный случай из жития Антония Великого о духовной высоте смирения:
Однажды преподобному Антонию было видение о том, как враг всюду и всем расставляет сети. Смутился подвижник и, вздохнув, сказал:
— Господи, кто же может избежать этих сетей?
И услышал ответ:
— Смиренные.
Таким образом, надо стараться стяжать смирение, без него все наши подвиги ничего не значат. Если подумает человек, что он — нечто, то пропал. Для Господа приятнее грешник смиренный, чем праведник гордый.
Преподобный Антоний Оптинский сравнивал научение смирению с овладением грамотой, почитая смирение основой духовной жизни. Одному своему духовному чаду старец советовал: «Быть кротку и смиренну пред людьми, не всегда исправными, Вам кажется трудно? Сия трудность показывается нам от запинателя добра и от ненавыкновения. Трудно мне было маленькому учиться грамоте; бывало, и плакивал досыта; а выучась, уже вместо труда, покой от чтения себе приобретаю ныне. Посему я надеюсь, что и Вы от кротости и смирения, по неложному удостоверению Самого Христа Спасителя, обрящете покой души Вашей. О чем и я присоединяю молитву мою к молитве Вашей, и смиренно прошу Всеблагаго Бога о ниспослании на Вас сего святого дара».
Этот «святой дар» годами подвижнической жизни в полной мере стяжали и сами оптинские подвижники. Преподобный Антоний Оптинский учил смирению не только словом, но и примером собственной жизни. Для всей братии назидательным примером служило отношение преподобного Антония к своему родному брату — настоятелю обители преподобному Моисею Оптинскому. Старец Антоний до последних дней жизни относился к нему как к духовному наставнику и старцу, смиряясь перед ним и испрашивая на все дела благословения. Как повествуется в жизнеописании старца Антония, «приходя к нему, никогда без приглашения не входил во внутренние кельи, а стоя в передней, дожидался, пока отец архимандрит его заметит и позовет, также, вошедши не садился, а перемогался на больных ногах, пока не велят ему сесть. При других, в присутствии отца архимандрита, хранил глубокое молчание, разве только вкратце и в полголоса сделает кому приветствие; когда нужно было, почтительно объяснял, что следовало, и все слова отца архимандрита принимал беспрекословно, как волю Божию. И все это делал он не по принуждению, а от сердца, и с искренней любовью. Отец архимандрит же, со своей стороны, искренно уважал своего брата, и часто имел с ним, особенно в последние годы, духовный совет; и даже, говоря с другими, смирял себя перед о. Антонием, выражаясь так: “Он настоящий монах”»
О том, как научиться смирению, в одном из писем учил преподобный Макарий Оптинский:
«Пишет и святой Иоанн Лествичник: «Что иногда и все пороки отходят от человека, оставляя один — гордость, который в состоянии заменить и дополнить прочие». В таковой-то брани или войне духовной нужно непременно оружие, против которого не может устоять вражия сила. Какое же это оружие? — Святое смирение. Как же достигнуть его? Разные способы есть к приобретению его.
Первое: исполнение заповедей Божиих, в числе коих и сие есть: «блаженни нищии духом, яко тех есть Царство Небесное» (Мф. 5, 3).
Второе: познание своих немощей. Пишет святой Исаак Сирин в 61-м слове: «Блажен человек познаваяй свою немощь, занеже сие познание бывает ему основание, и корень, и начало всякия благостыни. Однако никтоже может ощутити немощь свою, аще не будет попущен мало искушен быти, утомляющими тело или душу. И праведник, не познаваяй своей немощи, на острии бритвы имать вещи (находится в опасности), и никакоже отступил есть от падения, ниже от тлетворного льва, глаголю же беса гордыни».
Третье: память прежних наших грехов сокрушает сердце и смиряет душу.
Четвертое: «От послушания рождается смирение, — пишет святой Иоанн Лествичник в 4-й степени, — от смирения рассуждение, от рассуждения рассмотрение, от сего прозрение». И святой Кассиан в слове к Леонтину игумену: «Истинное рассуждение не приходит, аще не от истинного смирения, которое снискивается, да не точию еже творим, но и еже помышляем, открываем Отцем, и да ни в чем же своему помыслу веруем, но и во всем словесем старец да последуем и она быти добро веруем, еже аще они искусят».
Пятое: смотрительное от Промысла Божия попущение впадать в страсти, дабы более восчувствовать свою гнусность, смирить себя, и иметь в помысле, что есть худший всех тварей. Еще служит к приобретению смирения всегдашнее самоукорение.
Видите из сего рассуждения, что весьма опасно проходить путь добродетелей без смирения, самонадеянно».
Поэтому во многих письмах и при личных беседах старцы неоднократно повторяли своим ученикам: «Смиряйтесь, смиряйтесь. Вся наука, вся мудрость жизни заключается в сих словах: «Смирихся, и спасе мя Господь» (Пс. 114, 5)».
Одним из действенных способом к приобретению смирению старцы называли самоукроение.
Преподобный Варсонофий Оптинский учил своих духовных чад: «Укоряйте себя. Укорять себя нетрудно, а некоторые этого не хотят. Перенести укор от брата труднее, а самому укорять себя нетрудно. Кроме того, если мы и будем укорять себя, а не будем бороться со страстями — то такое самоукорение не принесет пользы. Если мы укоряем себя, впадая в согрешения невольно, то такое самоукорение законно. В борьбе со страстями, если и побеждаемся ими, но укоряем себя, каемся, смиряемся и продолжаем бороться, мы непрестанно идем вперед. Нам осталось одно: смирение.
Время же суровых подвигов прошло, должно быть, безвозвратно… Хоть минуту, хоть полминуты, а надо обязательно укорять себя. Наше дело — укорить себя хотя бы на очень короткое время, а остальное предоставим Богу… А были святые отцы, у которых вся жизнь была сплошное самоукорение… Но нам до этого далеко. Когда мы себя укоряем, мы исполняемся силы, становимся сильнее духовно. Это закон духовной жизни. Как в нашей телесной жизни мы подкрепляем силы пищей, так и в духовной жизни наши духовные силы подкрепляются самоукорением. Вы только приняли пищу в желудок, а как пища переваривается в питательные соки, как ваше тело питается ими, вы не знаете. Точно так же и в духовной жизни: мы питаемся самоукорением, которое, по учению святых отцов, есть невидимое восхождение, но почему и как — мы не знаем. Это закон духовной жизни. Когда мы питаемся духовным, мы духовно становимся крепче, сильнее.
А что такое самоукорение? — Смирение. А что такое смирение? — Это риза Божества, по слову Лествичника… Мы идем и касаемся этой ризы тогда, когда укоряем себя…»