Старчество — это кратчайший
путь ко спасению
Оптинское старчество преемственно восприняло духовные традиции от своих великих предшественников, многие из которых прославлены Русской Православной Церковью. Об этом хорошо написал архимандрит Леонид (Кавелин) в «Историческом описании Козельской Введенской Оптиной пустыни»: «Путь старческого окормления во все века христианства признан всеми великими пустынножителями, отцами и учителями Церкви самым надежным и удобнейшим из всех, какие были известны в Христовой Церкви. Старчество процветало в древних египетских и палестинских киновиях, впоследствии, насаждено на Афоне, а с востока перешло в Россию. Но в последние века, при всеобщем упадке веры и подвижничества, оно понемногу стало приходить в забвение, так что многие даже начали отвергать его. Уже во времена Нила Сорского, старческий путь многим был ненавистен, а в конце прошедшего столетия и почти совсем стал неизвестен. К восстановлению в России этого, основанного на учении св. отцов, образа монашеского жития, много содействовал знаменитый и великий старец, архимандрит молдавских монастырей Паисий (Величковский). Он с великим трудом собрал на Афоне и перевел с греческого языка на славянский творения аскетических писателей, в которых содержится учение о монашеском житии, вообще, и, в особенности, о духовном отношении к старцам. Вместе с тем, в Нямецком и других, подчиненных ему, молдавских монастырях, он показал и применение этого учения к делу. Одним из учеников архимандрита Паисия, схимонахом Феодором, жившим в Молдавии около двадцати лет, этот порядок иноческой жизни передан иеромонаху о. Леониду, а им и учеником его, старцем, иеросхимонахом Макарием в тридцатых годах насажден в Оптиной пустыни. С того времени, и число братства, и стечение мирских посетителей в обители постепенно стало увеличиваться, так как очень многие желали пользоваться назиданием и утешением духовных старцев; и, вообще, с введением старчества, упрочено, как внутреннее благоустройство, так и внешнее благосостояние Оптиной пустыни».
Протоиерей Сергий Четвериков, автор исследований о духовной истории Оптиной пустыни и ее духоносных старцах, отмечал: «Русское старчество, как и русское монашество, есть в высшей степени самобытное и своеобразное явление русской церковно-народной жизни, тесно спаянное с духом и преданиями древнего Православия. Оно вышло из самых недр народной жизни, из самых сокровенных и самых святых стремлений русской души. В нашем старчестве с особенною яркостью отобразился дух нашего русского православного благочестия. Было бы ошибочно видеть существо нашего благочестия, как некоторые полагают, в изуверном самоистязании, или в формальном обрядоверии. Тяготясь греховною грязью и суетою мира, русская душа жаждет окружить себя такою обстановкою, дать себе такие впечатления, которые с особенною силою и наглядностью напечатлевали бы в ней святой лик Христов и соединяли бы ее со Христом, подводили бы ее ко Христу. Идеалом русского православного благочестия всегда было “сидение у ног Христовых”, благоговейное слушание Евангельского повествования о Его делах и страданиях, созерцание Его Пречистого Лика. Наше благочестие болee созерцательное, нежели деятельное, более индивидуальное, нежели общественное».
В наше время многих священников спрашивают, почему становится все меньше духоносных старцев. На этот вопрос знаменитый старец Иоанн Крестьянкин отвечал: «Тех старцев, которых ищете вы, нынче нет. Потому что нет послушников, но только одни совопросники».
Этот ответ хорошо показывает, насколько серьезно, с глубокой верой, послушанием и смирением надо относиться к словам старца и духовного наставника. Старческое окормление требует от ученика постоянного внимания не только к своим поступкам, но и к движениям своего сердца.
Как-то к преподобному оптинскому старцу Льву обратился его ученик –послушник Павел Тамбовцев, открыв ему свой духовный недуг:
— От чего это возникло, что я к советам Вашим потерял веру и благоговение, что назидания Ваши перестали действовать на мое сердце, а что все кажется для исполнения неудобным?
Преподобный Лев ответил:
— Вера потеряна от подозрительности, благоговение — от дерзости; а недействие назиданий на сердце бывает от того, что ты слушаешь с некоторым любопытством, считаешь, что я делаю сильные переходы от предмета к предмету, и что решаю твои вопросы простыми выражениями. Оставь любопытство, храни умеренность в дерзновении; веруй, что Бог тобою руководствует в лице других; не высокомудрствуй; держись с простотою послушания, — и будешь тогда ощущать совсем другое в душе твоей. Если же ты благоразумной простоты не имеешь, приобретай оную не доверием себе, а памятью твоего намерения, за чем пришел, воспоминай тот жар, те расположения души, которые ты ощущал в самом начале посещения твоего сердца Богом, священную измену десницы Вышнего. Для истинного послушника, при Божией помощи, нет ничего неудобоисполнимого: истинное самоотвержение всегда будет чувствовать спасительное иго легким. Если искушения не превышают даров Божеских, то желающий спастися все может силою Имени всех укрепляющего Господа Иисуса. И это столь священная истина, что всякий, имеющий сколько-нибудь живой веры, никогда не усомнится. Для маловерия и пылинка кажется горою, равно как для верующего переставлять горы искушения весьма удобно и легко.
Отец Леонид (Кавелин) вспоминал, что в 1859 году, будучи на Святой Афонской Горе, он спросил у одного старца:
— Что сотворю, да спасуся?
Старец уточнил:
— Да ты в каком монастыре живешь, и есть ли у вас старцы и откровение помыслов?
Отец Леонид отвечал, что он живет в общежительном монастыре, где есть опытные в духовной жизни старцы, и что внимающие себе ходят к ним на откровение своих помыслов.
— Итак, ступай с миром и продолжай сей правый путь и спасительное делание, — ответил афонский старец, — помня, что за находящихся в повиновении у старцев отвечают Богу они, а послушнику нет иного падения, как отдавшись в послушание к старцу, творить свою волю И у нас, брате, — прибавил он, — кто спасется, не иначе, как чрез старчество, спасается, ибо нет иного кратчайшего пути ко спасению, как сей…
Старчество способствует правильному устроению духовной жизни. По словам преподобного Марка Подвижника, «кто идет (иноческим путем) самочинно, без Евангельского разума и без всякого наставления, тот много претыкается, впадает во многие ямы и сети лукавого, и во многие впадает беды, и не знает, какой конец получит. Ибо многие прошли путь свой со многими трудами, подвижничеством и злостраданиями, и многие труды претерпели Бога ради: но самочиние, нерассуждение и то, что они не искали от ближнего наставлений, соделало таковые труды их бесполезными и тщетными».