Владимир Николаевич Крупин в Оптиной пустыни
26 ноября в день празднования памяти святителя и вселенского учителя Церкви Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, богохранимую Оптину посетил один из блистательнейших мастеров русского художественного Слова — легендарный Владимир Николаевич Крупин.
Милостью Божией Владимир Николаевич давний оптинский паломник. Давний и верный!
Впервые писатель посетил монастырь в далёком 1988 году с группой литераторов, когда обитель только начала восстанавливаться после времен запустения. А в 1989 году Крупин был одним из тех, кто подписал обращение в обком партии против вырубки реликтового леса вокруг обители. В 2013 году писатель принял участие в 14 съезде Союза писателей России, который проходил в Калуге, и также посетил Оптину пустынь, а после уже приезжал в монастырь много-много раз, как на дорогую сердцу духовную Родину и каждый раз, по его признанию, с неиссякаемым благоговением и словно в первый раз.
Оптина пустынь встречается во многих произведениях писателя. Например, в рассказе «Алешино место» находим: «А уж на Вознесение надо в Оптину. Вот где благодать. Там же и в Троицу надо быть. Сена накосят — запахи!» В рассказе «Мы не Иваны, не помнящие родства» Оптина пустынь упоминается, как центр русской духовности: «старцы Оптинской пустыни — спасители России, ее молитвенные заступники, учителя».
Однако настоящий гимн «духовной крепости православия», как называет Крупин Оптину пустынь, находим в сборнике «Ввысь к небесам. История России в рассказах о святых». Свято-Введенской Козельской Оптиной пустыне посвящен отдельный рассказ, в котором писатель рассказывает историю возникновения обители, описывает страшное время советского атеизма, пережитое монахами.
Для Крупина главное в Оптиной пустыне — это ее духовное наследие, традиция старчества. И среди всех старцев, как и Ф.М. Достоевский, Крупин особо выделяет образ Амвросия Оптинского. Для писателя он становится примером духовного оптимизма. Позитивная мудрость святого старца во многом заключается в его основном принципе жизни: «Однажды на вопрос: „Как жить?“ ― он ответил: „Жить — не тужить, никого не обижать, никому не досаждать, и всем мое почтение“».
Изображая святых в сборнике «Ввысь к небесам», в рассказе об Амвросии Оптинском Владимир Николаевич акцентирует внимание на тех чертах, которые приближают Амвросия к обычным людям, и помогают ему в служении Богу. Святой старец учит радоваться тому, что дает Бог, ценить каждый миг жизни. Его идеи были близки обычным верующим, поддерживали в трудной ситуации.
Христианский оптимизм старца Амвросия представлен не только в этом рассказе, но и как отдельные детали повествования постоянно присутствуют в других произведениях писателя. Например, в очерке «Тают снега», автор описывает страдания жены алкоголика и приводит слова старца: «Вот тебе какая радость досталась — душу погибающего спасти».
Воистину творчество Владимира Крупина – это проповедь православия во всём его великолепии. Но проповедь именно торжествующая, пасхальная, бодрая, радостная.
Что говорить, непростые годы переживает сейчас наше Богом хранимое Отечество, и чуткое сердце писателя (в традициях отечественной литературы — пророка) ощущает это, пожалуй, лучше всех; но именно сейчас, когда Россия на распутье и в распутице одновременно, бодрое слово утверждения веры, произнесенное непременно в Духе, для общества необходимее всего. И милостивый Господь посылает нам это Своё Слово через Своих «златоустов», быстрокрылых и огненных пророков-проповедников. Недаром апостолы, начиная свои речи, приветствовали паству восклицанием «радуйтесь!». Горе ли, беда – радуйтесь!
Можно ли сказать, что феномен литературы, да и самой личности Крупина заключается в «амвросиевом духе»? Конечно можно! Не случайно после двухчасовой встречи писателя с оптинскими насельниками и паломниками, юная прихожанка заметила, что в какой-то момент ей показалось, что Владимир Николаевич – это батюшка Амвросий.
Слушали оптинцы писателя и дивились любомудрию и краснопевности его речей. Словно подгоняемый несметным знанием, говорил он порой скороговористо, горячо, запальчиво – речено же в Откровении Иоанна Богослова: коли «ты тёпл, а не горяч и не холоден, то исторгну тебя из уст Моих». А речь его была разом – и миссионерская проповедь, и покаянная исповедь, – недаром, в далёкие народные лета, Крупина именовали ещё и ярчайшим представителем исповедальной прозы.
Владимир Николаевич щедро делился с аудиторией искрометными воспоминаниями, которые черпал из бездонного колодезя своей прекрасной жизни: удивительные характеры, происшествия, встречи – и всё не ради красного словца, а с назиданием, с поученьицем.
Как замечал о Крупине Валентин Григорьевич Распутин, тут одно из двух: или с писателем Крупиным постоянно что-то происходит интересное, едва не на каждом шагу встречаются ему личности-самородки, или писатель Крупин настолько интересен сам, что способен преобразить в откровение любое рядовое событие. И в письме и в речи его ни с кем не перепутать. Это какая-то особая манера повествования – живая, даже бойкая, яркая, воодушевлённая, образная, в которой русский язык «играет», как порою весело и азартно «играет» преломляющееся в облаках солнце.
В такие минуты, как не порадоваться, что живем мы в век технологий, и каждый желающий теперь может приобщиться к этой оптинской вечери братства и любви, которую по причащению Святых Христовых Тайн подарил нам русский писатель Владимир Николаевич Крупин.
С радостью представляем запись встречи, прошедшей в конференц-зале Оптиной пустыни 26 ноября сего года.