<<предыдущая оглавление следующая>>
СПАСЕНИЕ
«Что Ти принесу, или что Ти воздам...» – так начинается всем вам известная молитва, читаемая на сон грядущим.
«Что Ти принесу, или что Ти воздам, Великодаровитый Безмертный Царю, щедре и человеколюбче Господи, яко ленящася мене на Твое угождение, и ничтоже благо сотворша, привел еси на конец мимошедшаго дне сего, обращение и спасение души моей строя?..» – эти слова вполне подходят теперь к нам.
Что мы можем принести Господу? Ничего. Наступило преддверие Св. Четыредесятницы: в 1911 году мы тоже с упованием начинали Великий пост в надежде на исправление, но что приобрели мы за это время? Почти за год? Ничего. Нищи мы и наги. Но Господь, Всещедрый и Многомилостивый, говорит: «Ты грешишь? Я тебя прощу. Нищ? Я тебя обогащу, – только со смирением взывай: Господи, спаси, помилуй!» И спасет, помилует! Мы ничего не можем принести Господу, да Он от нас ничего и не требует, Он – бесконечная любовь. Но сильно нападает враг на людей, желая погубить человека, а потому как необходима с ним борьба. Людям, утопающим во грехах, враг говорит: «Что ж ты делаешь особенного, грешишь, как и все, еще покаешься. Да есть ли Бог-то, может быть, Его вовсе и нет. Живи спокойно; пьянствуй, развратничай, блуди, все разрешается тебе, здесь нет большого греха». Если же душа идет по спасительному пути, то враг внушает: «Отчаянная ты грешница, разве тебе возможно спастись, все равно погибнешь». Для чего это он внушает? А чтобы навести на душу уныние, а затем ввергнуть в отчаяние. Не смущайтесь его. Хотя и грешны мы, но унывать никогда не следует. Перед иконою Спасителя говорю вам, что спасетесь, не пойдете в ад, если только будете идти путем смирения и покаяния. Да поможет вам Господь.
Спасение соделывается постепенно
Всякий человек начинает учение с азбуки, заучивая постепенно букву за буквой. Вот и мы подошли к первой букве. Первая буква в азбуке «А». По-славянски она произносится «Азъ». Что же это значит? «Азъ» значит «я», т.е. вам теперь предстоит рассмотреть самого себя, свое собственное «я». Всмотритесь вы и увидите в себе все пороки, страсти, которых вовсе в себе не предполагали. Вы увидите и гордость – мать всех пороков, и уныние, и леность, а там, вглядываясь со вниманием, вы увидите и осуждение, гнев и сребролюбие, и зависть и злобу. Да неужели я злой? Вот уже не думал. А злоба есть. А там, глядишь, встанет исполин–блуд... Все нормы, все страсти во мне есть. Господи, какой я грешный. Нет надежды на спасение, я не могу бороться, нет сил.
Но что же я отчаиваюсь? Христос приходил призвать не праведных, но грешных на покаяние. Господи, немощен есмь «азъ», помоги. На Тебя вся надежда, Господи. Я вижу теперь, что я сам по себе ничего не могу... Тут вы, познав свою немощь, выучив первую букву, обращаетесь за помощью к Богу, переходите ко второй букве «Буки» – это древнеславянское слово, значащее «Бог», собственно не «Буки», а «Букъ». Здесь вы, сознавая свою немощь, будете надеяться на Бога, жить по Божию велению, по заповедям.
Будете падать, спотыкаться, но ничего, не надо терять надежды на Бога. Упали, так не лежите, надо вставать скорее и опять в путь, и так дальше и дальше. Вы больше и больше будете смиряться, видя свою немощь. Вот это вторая буква. Затем идут буквы «Вёди», «Глаголь», «Добро». Итак, вы по мере того, как будете преуспевать в богоугодном житии, вы будете подходить к третьей букве «Вёди», т.е. мало-помалу проясняться, очищаться. А затем «Глаголь», «Добро», т.е. от избытка сердца начнут уста глаголать. Так вот видите, что не все сразу делается, а постепенно.
Вход в рай открывается не нашими трудами, но заслугами Спасителя
Вход в рай, в вечное блаженство, открывается не нашими трудами и добрыми делами, а заслугами и искупительною жертвою Спасителя Христа Бога нашего. Прежде всего это совершается через таинство Крещения, которым омывается первородный грех Адама, и человек становится способным к принятию Божественной благодати Господа Иисуса Христа, которою мы и вводимся в жизнь вечную, а наши добрые дела, т.е. совершение Евангельских заповедей, нужны только как доказательство нашей любви к Господу, ибо сказано в Евангелии: «Имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, тот есть любяй Мя» (Ин. 14, 21). Без любви к Господу невозможно блаженство, нельзя войти в рай, обязательно спросят: «А ты любил Господа?» – «Любил». – «А чем ты это докажешь?» – «По силе моей, сколько мог, исполнял заповеди Божии, которые и есть доказательство любви». – «Ну, иди». А если бы вход в рай открывался не заслугами Спасителя, то тогда могли бы войти в него язычники, магометане, евреи и пр. Поэтому мы должны надеяться не на свои дела, а на милосердие Божие...
Одна мысль постоянно стоит передо мной, – сказал Батюшка, – как спасти мне свою душу? Нет во мне ничего доброго. Вам все известно: получаю благодарственные письма, да и лично получаю благодарности. Но я тут не при чем. Это действует на них через меня благодать Божия по вере их, а я лично не причем. И думаю я: уж не про это ли сказано в Евангелии: «Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многия чудеса творили?» и отвечает им Господь: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф. 7, 22–23). Только здесь, на этом месте, и познал все свое падение и греховность: ну ничего, ничего нет доброго. Правда, благодарение Богу, особых больших грехов нет, но так каждый день... Прежде я думал, что что-нибудь да имею, а теперь – ничего. Это я говорю и сознаю себя именно таким. Это не только слова. И благодарю Господа, что хоть это сознание своей греховности есть. И надеюсь, что по Своему милосердию Господь спасет меня: не уничижит сердца смиренного и сокрушенного. Утешаюсь я еще словом о. Анатолия, великого старца: «Ничего не имеет грешный Анатолий, разве только кто вдохнет о нем Богу». И я искренне всех прошу помолиться обо мне, и вас прошу: помолитесь. Я сравниваю себя с моими предшественниками: старцами батюшкой Макарием, Амвросием, Анатолием, и вижу все свое ничтожество, а до других, поверьте, мне никакого дела нет.
Как спастись?
Для чего приходил на землю Единородный Сын Божий? Много здесь причин. Прежде всего, конечно, чтобы спасти людей от грехов и сделать их богами, а также принести мир на землю. "Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение" (Лк. 2, 14). Господь хочет, чтобы мы любили друг друга и прощали обиды, а мы часто мстим обидчикам, а если не удается отомстить, то сожалеем об этом. Не должно так поступать христианам: нужно отбросить гордость и тщеславие и считать себя хуже всех; тогда мы не будем осуждать других и мстить им за обиды.
На вопрос – как спастись? более благонамеренные отвечают: надо молиться Богу для спасения, а будешь молиться и спасешься. И не выходят из этого круга. А между тем, молитва человека страстного не спасет его.
Кто же спасется? Претерпевый до конца; еще – удалением от греховных удовольствий, каковы, например, карты, танцы и прочее.
Но как ни спастись, лишь бы спастись! Господь всех зовет в Свое Царство: "Се стою при дверех и толку, аще кто услышит глас Мой, и отверзет двери, вниду к нему, и вечеряю с ним, и той со Мною" (Откр. 3, 20), – говорит Христос. Блаженны те, кто слышит глас Господень и следует за Ним! Беседа 23 декабря 1910 г.
Как же достичь спасения? Господь говорит: «Соблюди заповеди». Но для плотского человека они кажутся тяжкими, неудобовыполнимыми. Впрочем, чтобы соблюдать их, не требуется кончать курс каких-либо наук, нужно следовать только гласу Православной Церкви. Ученость без Бога ничего не стоит, и даже талант, не направленный на угождение Божие, не имеет никакой цены.
Например, Лермонтов был образованным и необычайно талантливым человеком, но не сумел воспользоваться своим талантом, как должно: не возлюбил Бога, не следовал Его учению, и душа его сошла во ад на вечные муки – талант не принес ему никакой пользы. А какая-нибудь старушонка неграмотная жила тихонько, никого не обижала, прощала обиды, посещала храм Божий, перед кончиной исповедалась у своего Батюшки, причастилась Св. Таин – и душа ее с миром отошла в небесные обители. Господь не на образованность смотрит, а на чистоту души. А между тем, наш великий поэт имел исключительный дар Божий, благодаря которому мог бы легко очистить свое сердце и сделаться даже святым, но он не пожелал сего и погиб.
У нас в Скиту не так давно скончался иеромонах Даниил, в миру известный художник Болотов. Он учился вместе с Репиным, и даже профессора находили Болотова более талантливым. Репин получил громкую известность, за портреты он брал тысяч десять, приобрел большой капитал, а Болотов не удовлетворился мирскою жизнью. Его высокая душа рвалась к свету, к истине, жаждала иной, лучшей жизни; бросил он все и пришел к нам в Скит, где и достиг мира душевного. Любовь к художеству жила в нем и в монастыре: он писал картины и портреты. Из последних особенно замечателен портрет о. Анатолия. У этого Старца, когда он задумывался, было особенно созерцательное выражение лица, и это-то выражение уловил Болотов на своем портрете. После его смерти остались некоторые картины и наброски, которые я почти все уже раздал. Вот талант приблизил этого человека к Богу.
Из людей даровитых, всесторонне образованных и в то же время глубоко и искренне верующих в Бога и любящих его, замечателен еще наш скитский инок Карл (Зедергольм), в монашестве отец Климент. Он окончил высшее учебное заведение, был знатоком иностранных языков, чем был очень полезен нам, так как перевел многие святоотеческие книги с греческого на русский, например, «Лествицу» и т.д. Зедергольм принял Православие и, всей душой убедившись в истинности его, уговаривал и отца своего принять его, но тот написал ему в ответ на его увещания: «Сын мой, я верю, что Православие действительно истинно, но мне стыдно принять его. Меня считают за великого богослова, я всегда, как пастор, стоял за лютеранство, доказывал его истинность – и вдруг сам приму Православие, нет, это невозможно». Из-за тщеславия не перешел на сторону истины. Отец Климент очень сокрушался об этом. Сам он много писал в защиту Православия, и в его словах слышалась всегда искренняя, горячая убежденность. Верим, что упокоил его господь в Царстве Своем, и он теперь в сонме святых взывает: Свят, Свят, Свят!
Есть три состояния души: горячности, тепловатости и холодности. Горячий человек пламенеет любовию к Богу и исполняет Его закон, как потребность своей души. Противоположное состояние – это холодность, когда религиозные вопросы не дороги человеку, он к ним глубоко равнодушен. Он и в церковь-то ходит раз в месяц, и постановления ее не спешит исполнять, но случается, что такой человек, услышав призыв Господень, вдруг загорится и твердыми стопами пойдет по пути добра. Тепловатый человек находится в самом опасном состоянии: он и в церковь часто ходит, и говеет, и, пожалуй, милостыню дает, а потому находит, что все у него благополучно, что он лучше многих, и это губит его. Господь сказал: «изблевати тя имам из уст Моих» (Откр. 3, 16). Сохрани нас, Боже, от такого состояния.
Все мы грешны перед Богом, все бываем по временам холодны и равнодушны к Нему, а между тем, для получения спасения необходимо следовать за Господом. Но для того, чтобы идти за Ним, необходимо иметь руководителя, так как без него можешь и узнать, что приятно Богу и что нет.
Спасает не одежда, а чистота души
Некоторые полагают, что все спасение во внешних подвигах, а об очищении души не думают, а это-то и есть самое главное. Одна, например, высокопоставленная дама осуждает и громит Оптину за что, спросите? – «А как же, – говорит она своей приятельнице, – была я в церкви, и иеромонах в проповеди два раза употребил слово «женщина», как это можно? В монастыре? Да они должны это слово позабыть. Затем была у о. Варсонофия, и также там не понравилось, у него такая роскошь! (У меня-то роскошь?) В моленной на видном месте большая картина Ангела, а рядом с ним, представьте, опять женщина!» Ей возразили: «Да ведь на картине рядом с ангелом, верно, изображена святая?» – «Все равно, не годится. Затем, и сам Старец одет вполне прилично, я представляла себе его другим». Оказывается, она хотела видеть Старца во вретище, с всклоченными волосами, и разочаровалась. Но все наши старцы одевались опрятно и не ходили в изорванных рясах. Например, батюшка о. Амвросий был великий старец, совершал предивные чудеса, мог даже мертвых воскрешать, но одевался он всегда прилично: летом – в совершенно чистый белый балахончик и полумантию, зимой – в черную рясу, тоже приличную. Ведь не одежда спасает, а чистота души.
Для спасения необходимо быть членом Православной Церкви и участвовать в ее Таинствах
Часто обращаются ко мне с вопросом: "Как спастись?" "Как получить Царство Небесное?" В Евангелии сказано: "Аще не снесте плоти Сына Человеческаго, ни пиете Крове Его, живота не имате в себе" (Ин. 6, 53), следовательно, наоборот, кто принимает Пречистое Тело и Кровь Христову, тот получает залог жизни вечной. Для спасения необходимо быть членом Православной Церкви.
В настоящее время случается, и довольно часто, что муж совращает жену в неверие, жена – мужа, и уходят они в штунду, в толстовство и гибнут безвозвратно.
Но не должно быть так. Надо молиться друг за друга – муж за жену, жена – за мужа, отец за детей и т.д., чтобы Господь не попустил никому погибнуть, но остаться в лоне Православной Церкви.
Чтобы спастись, необходимо исполнять Заповеди Христовы
[Старец Варсонофий рассказывает о м. Евфросинии].
— Днесь благодать Святаго Духа нас собра,
и вси вземши крест Твой, глаголем:
благословен грядый во имя Господне,
осанна в вышних, – сказала старушка, – а понимаешь ли ты, что значит
слово ОСАННА?
— Спасение, – отвечаю.
— Да, осанна – спасение, но чтобы спастись, необходимо исполнять заповеди Христовы. На Страшном Суде Своем Господь потребует от нас отчета, как мы провели свою жизнь, как исполнили Его святой закон. Здесь ничем нельзя оправдаться, ни богатством, ни знатностью рода, ни обычаями мира. Вот, думалось мне, когда я еще в родном доме жила: явится Господь и спросит:
— Исполнила ли ты Мои заповеди?
— Но я была единственной дочерью богатых родителей.
— Отлично, но исполнила ли ты Мои заповеди?
— Но я окончила институт.
— Хорошо, но исполнила ли ты Мои заповеди?
— Но я была красавицей.
— Но исполнила ли ты Мои заповеди?
Страшно становилось от таких мыслей, и я решила оставить все мирское.
— Да, вы оставили, но нельзя же убегать с бала, – возразил я.
— Это и не нужно, но исполнять закон Христов можно и должно во всяком звании и состоянии.
— А вы надеетесь спастись?
— Надеюсь, – ответила матушка с уверенностью, – не оттого, чтобы я исполняла все заповеди, а хоть за кончики-то бралась. Но главное – уповаю на бесценные заслуги Спасителя моего. Сердце свое очистить надо, чтобы увидеть Господа, – продолжала матушка Евфросиния, – помнишь, Пушкин в стихотворении "Пророк" говорит:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход.
Это ясное изображение души человеческой: у нас в сердце может быть и горний ангелов полет, и гад морских подводный ход. Чистое сердце созерцает великие тайны Божии. Наоборот, в сердце, отуманенном страстями, замечается гад подводный ход, т.е. низменные стремления и желания, всякая нечистота.
Чтобы получить это Царство, нужно только по силе исполнять заповеди Христовы и вопиять ко Господу о помиловании: не устами вопиять, а сердцем. Господь есть беспредельная благость. Он жаждет нашего спасения, и лишь только обратимся к Нему, Он уже простирает к нам Свои пречистые руки. «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную», – должна взывать ко Господу каждая верующая душа, Господь ждет, что мы призовем Его, и радуется этому призыванию. Творящий Иисусову молитву непременно спасется, Господь не попустит ему погибнуть. Он готов помочь всякому, и если мы иногда замечаем, что Господь как будто оставляет нас, то причина этого кроется в самом же человеке.
Я стараюсь преподать и напомнить вам о том, о чем уже часто говорил, что необходимо для спасения души вашей. Твердо веруйте в Бога и дорожите этой верой, исполняйте по силе все уставы Святой Православной Церкви, не имейте дружбы с еретиками – и Господь не оставит вас.
Трудно спастись в миру среди развращенного общества
Слава Богу, что и в нынешний век, век неверия и полной разнузданности нравов, есть еще на Руси святые места, тихие пристанища для хотящих спастись. Трудно спастись в миру среди соблазнов и обычаев мира сего, идущих вразрез со Св. Церковью. "Тлят обычаи благи беседы злы" (1 Кор. 15, 33). Трудно спастись среди развращенного общества. Во Св. Писании говорится: "С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши, и со избранным избран будеши, и со строптивым развратишися" (Пс. 17, 26).
Необходимо молиться Господу о спасении своей души
У меня всегда было желание спасения, но окружающие меня люди были равнодушны к вере, опоры найти было не в ком. А между тем, мысль говорила мне, что так жить нельзя. Я не знал, на что решиться. Один знакомый инок утешил меня: предайтесь на волю Божию; когда молитесь утром и вечером, всегда говорите: "Имиже веси судьбами спаси меня, Господи" – и спасет". Так я и молился. Всегда ходил в церковь св. Иоанна Крестителя при монастыре и молился. Туда ходил ко всенощной, а к обедне – в Спасо-Преображенский собор и там у раки свт. Варсонофия молился: "Святый отче Варсонофие, помози мне!" Не знал я, что выбрать. Идти в монастырь боялся, там поклоны да посты: – редька, квас, а я избалован; затем командовать все станут, а я привык к некоторой власти, не выдержать мне. Но Господь все устроил, и я теперь, хотя недостойный, но все же инок. На вид случайно, но, конечно, по Промыслу Божию, узнал я об Оптиной Пустыни и о старце Амвросии, взял отпуск на 26 дней и приехал к нему для решения вопроса, как мне жить. Батюшка Амвросий сказал: "Надо в монастырь идти, но не сейчас, а через два года", – и дал мне некое послушание, а через два года я поступил в Скит Оптиной Пустыни.
Так и вам поможет Господь на вашем жизненном пути. Молитесь Матери Божией. Она будет ходатайствовать за вас и в этой жизни, а по смерти поможет пройти мытарства и достигнуть Царствия Небесного. Беседа 22 октября 1911 г.
Путь спасения
Две добродетели необходимы в деле спасения: одна – любовь, другая – смирение. Без этих двух не только умная молитва, но и самое спасение невозможно.
Спрашивают: как легче спастись? Один только смиряется, а не трудится, а другой только трудится целый день на всех послушаниях, а не смиряется; с таким вопросом обратились к преп. Варсануфию Великому, а он ответил: (я, конечно, говорю приблизительно к его словам): «Чадо, не так ты ставишь вопрос. Что сказано в псалме: «Виждь смирение мое, и труд мой, и остави вся грехи моя...» (Пс. 24, 18). Отсюда ясно, что истинное смирение никогда не бывает без труда, а истинный труд никогда не бывает без смирения; одно должно быть необходимо сопровождаемо другим, иначе мы не будем получать никакой пользы. А если будем и трудиться, и смиряться; как сказано в псалме: «Виждь смирение мое, и труд мой», то получим награду – оставление грехов, как сказано: «... и остави вся грехи моя». Поэтому необходимо упражняться и в том и в другом.
Епископ Игнатий (Брянчанинов), с творениями которого некоторые из вас, может быть, уже знакомы, говорит, что жизнь всякой человеческой души строится по заранее намеченному Божественному плану. Иные спросят: что это за план, и одинаков ли он для всех людей, или каждая отдельная жизнь идет по плану, ей одной присущему?
Придется сказать, что у всех людей, идущих ко спасению, жизнь располагается по одному плану, но пути, по которым они идут, бывают различны. Представьте себе круг: от разных точек окружности идут линии, которые все сходятся в одной точке у центра. Центр – это Христос, цель всякой души, ищущей спасения, а радиусы – различные пути, которыми люди подходят ко Христу.
План спасения человеческой души, по мнению епископа Игнатия, изложен в Библии и именно в истории древнего Израиля. Еврейский народ жил в Египте под властью фараонов. Не довольствуясь господством над Израилем, фараоны начинают притеснять его, заставляют исполнять тяжелые работы, участвовать в постройке пирамид, которые сохранились и до нашего времени. Мало того, фараоны издают приказ убивать еврейских новорожденных младенцев мужского пола, т.к. евреи очень быстро размножались. Стонет народ под чужим игом и ждет избавителя от Бога. В лице Моисея, "взятого из воды" (заметьте себе – "взятого из воды"), посылается им избавитель. Он совершает много чудес, наводя различные казни на египтян, и, наконец, фараон отпускает евреев. Моисей выводит их из Египта. Такова история древнего Израиля, но она служит прообразом того, что совершается до наших дней с новым Израилем, с каждой христианской душой, ищущей спасения. Каждая душа томится под игом мысленного фараона – сатаны, каждая стонет и ждет себе избавителя; и является Избавитель – Господь Иисус Христос, Которого преобразовал собою древний Моисей. Знал ли он сам, что прообразует собою Спасителя? Думаю, что знал. Господь избавляет душу от гнета фараонова, но что происходит дальше? Едва Израиль ушел из Египта, а уже фараон пожалел, что отпустил его и погнался вслед за ним. Так бывает и с человеческой душой. Оставили прежнюю нерадивость, ступили на путь добрый, и уже твердо, непреткновенно пойдут по нему. Ошибаются. Сатана, выпустивший их из-под своей власти, непременно пожалеет о том и устремится вслед. Бегут израильтяне, и вот они у Чермного моря. Сзади погоня, справа – разбойники, слева – пустыня, перед ними – вода. Куда деваться? Где искать спасения? Казалось бы, безвыходное положение. Что же Моисей? Помолился он Богу и ударил жезлом по воде, и она расступилась. В длинный водный коридор вступили евреи: идут по сухому дну моря, а за ними втягиваются полчища египтян. Не маленький был этот коридор. По исследованиям ученых, до сорока верст длиною простирался он. Вышли евреи из воды, а фараон с войском уже на середине моря. Что же делает Моисей? Снова молится, и новое движение посохом, которое вместе с прежним движением составило крест, и волны смыкаются над египтянами; все войско погибло, ни один не спасся по слову Писания. Нет больше опасности, нет больше погони, и Израиль спокойно продолжает путь, направляясь к земле обетованной. Подобное состояние переживает и всякая душа человеческая. Сатана не оставляет ее в покое; отовсюду надвигаются скорби и искушения, кругом наступает мрак, кажется, положение ее безвыходно, кажется, неоткуда ждать помощи. Но тут-то и является Бог со Своею помощью.
Крест спас древнего Израиля – Крест Христов спасает нового Израиля, и часто близкая к отчаянию душа не знает, что стоит уже на грани, за которой начинается новый путь. Итак, Чермное море пройдено. Но далеко еще до земли обетованной, до земли, текшей медом и млеком. Не сразу попадают туда евреи, сорок лет кружит с ними по пустыням Моисей. Иной человек, узнав о спасительном пути и встав на него, думает, что все уже сделано, что он достиг святости и готов чуть не на небо взлететь. Ошибается. Мало начать спасительный путь, мало обратиться к Богу, еще не здесь начинается страна, где текут мед и млеко.
Сорок лет ходят израильтяне с Моисеем по пустыне, стремясь к земле обетованной. Бесплодна пустыня, ничего нет кругом, не раз нападают сомнения на евреев, но Господь не допускает им погибнуть. Так и души, избравшие путь богоугождения, высвободившись из-под гнета страстей, оторвавшись от всего, что прежде составляло содержание их жизни, часто устрашаются, увидев себя сразу в пустыне. "Господи, что же теперь делать? Чем жить?" Напрасно смущается такая душа. Бог, пославший ей Моисея, чтобы вывести ее из Египта, пошлет ей и манну, как послал древним евреям.
Кончается сорокалетнее странствование евреев, преобразовавшее странствование каждой души, ищущей горнего Иерусалима.
Понимали ли евреи, что они служили таким прообразом? Думаю, не понимали. Кто же вводит Израиля в землю обетованную? Моисей? Нет, за то, что усомнился он в Божественном Промысле, умирает он, не достигнув Ханаана, и вводит туда евреев Иисус Навин. Обратите внимание на это имя: Иисус вводит в обетованную землю, и Иисус Христос отверзает нам двери рая. Крестом Своим вводит Он нас туда. Крест Христов – вот величайшее таинство.
Заметьте все подробности страданий спасительных Христовых; распинается Он посреди двух разбойников. Почему между разбойниками? Здесь тоже глубокий смысл. Распятием Своим Господь спасает от проклятия и смерти нас, людей, и все мы, грешные, отпавшие от Бога, являемся разбойниками перед Ним.
Разбойники висят справа и слева от Христа тоже не случайно, здесь история всего последующего человечества. Висящий слева изрыгает хулы, а справа слышится голос: "Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Си" (Лк. 23, 42). И ныне видим разделение среди людей, и ныне знаем и правых, и левых – последние, сами приняв это название, изрекают свой приговор, не устрашает их пример повешенного по левую сторону. В различной участи этих двух разбойников судьбы всего человечества: одна часть его с хулителем низвергается в ад, другая слышит голос Самого Господа: "Днесь со Мною будеши в раи" (Лк. 23, 43). Одни идут на гибель, другие – в жизнь вечную.
Но как же спастись? Как войти в чертог Царя Небесного? Есть лестница туда и из монастыря и из мира. Можно спастись и в богатстве и в бедности. Сама по себе бедность не спасет. Но можно обладать миллионами, но сердце иметь у Бога и спастись.
Вот, например, Филарет Милостивый: он имел огромное богатство, но этим богатством приобрел себе Царство, помогая бедным и обездоленным. Авраам тоже был очень богат; его богатство по тогдашнему времени заключалось в огромным стадах, но это не помешало ему спастись. А можно и в бедности погибнуть, привязавшись к деньгам. Стоял, например, один нищий на паперти: терпел и голод, и холод, лишь бы накопить денег. Накопил рублей сорок-пятьдесят и умер. И пошла его душа в ад, т.к. привязана была к деньгам, а не к Богу.
Спасающихся в монастырях часто упрекают в эгоизме: подумайте, – говорят, – такой-то поступил в монастырь! Он делал в миру то-то и то-то, так много приносил пользы, и вдруг все бросил. Это – грех! – Не смущайтесь подобными речами. Если Господь призывает человека на служение Себе в иноческом чине, то надо все бросить и последовать призыву Божию. Впрочем, и в миру спасаются, но с большим трудом. В Житиях святых рассказывается про двух женщин, двух сестер, из которых одна пошла в монастырь, а другая вышла замуж, и обе они спаслись. Правда, та, которая пошла в монастырь, получила высшую награду от Господа, но спасение получили обе. Беседа 4-я 6 января 1913 г.
Искушения на пути спасения
Всякая душа, стремящаяся к новой жизни, жизни во Христе, испытывает гонение извне от мира и переживает великую борьбу с внутренними врагами. Эти искушения неизбежны по слову Спасителя: "Меня гнали, будут гнать и вас". Но тут же утешает Господь: "Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше" (Ин. 15, 20).
Относиться же к этим искушениям нужно различно: с внутренним врагом упорно бороться, побеждая его с помощью благодати Божией; внешним же врагам – прощать. Бояться этой борьбы не надо. Господь укрепляет нас в ней и дает нам такие неизглаголанные радости, что, по сравнению с одной минутой их, ничто все мирские радости.
Давно, когда я был еще в миру, то читал такую повесть: один царь из окна своего великолепного дворца увидел несчастного карлика и, сжалившись над ним, велел слугам привести его. Те позвали карлика и, подведя к высокой мраморной лестнице, ведущей в царские палаты, велели ему подниматься наверх. Карлик прошел одну ступеньку, другую, но на третьей остановился и сел спиной к лестнице, не желая идти дальше. «Вот, – говорил он обиженно, – рассказывали мне, что там у царя великолепные покои, мягкие кровати, обильные яства, а что выходит на деле? Иди по этому твердому камню, карабкайся со ступеньки на ступеньку... Нет, уже ни за что не пойду, что там ни говорите». И не пошел. Вы, пожалуй, склонны осуждать этого карлика. Ведь если он продолжал идти, то непременно дошел бы до царя, и тот наградил бы его по своей милости, а может быть, и совсем оставил бы во дворце, но карлик, по своему великому неразумению, лишился всего этого. Но не спешите осуждать его: этот карлик изображает нас, грешников.
Действительно, всех Небесный Царь зовет к Себе во дворец, в Царствие Небесное, всем, без исключения, обещает покой и радость, но мы по нерадению часто отказывается идти, не хотим перенести жестокости ступенек. Вошел человек на эту лестницу, ведущую к царю, т.е. вступил на правый путь, и уже прошел одну-две ступеньки, но враг, сильно завидующий людям, начинает искушать его: «Ну, и куда ты идешь? Неужели думаешь когда-нибудь достигнуть дворца? Путь очень долгий, ты его все равно не выдержишь, лучше сойди вниз». А вот другой искусительный голос говорит: «Оставь труды твои! Никакого дворца и царства нет, нет и Царя, это ведь одна иллюзия!» Сначала человек ужаснется такой диавольской мысли, но часто случается, что потом и поверит... «Я был верующим, – говорят часто, – постился, молился, а теперь все это оставил, так как это сущие пустяки». А враг внушает: «То-то, продолжай так».
Когда я был еще в миру, то очень любил музыку, и в частности, игру на фисгармонии; рояль не может так передать глубину чувства.
У нас в Казани жил известный композитор Пасхалов . Чтобы усовершенствоваться в игре, я стал брать у него уроки. Часто мы вели с ним беседы.
— А ведь у вас душа-то совсем умерла, – сказал я ему однажды.
— С чего это вы взяли? – возразил он.
— Да с ваших же слов, – ответил я, – в церковь не ходите, в таинствах не участвуете.
— Ну, и что же из этого? – продолжал Пасхалов, – я верую в Бога и служу Ему тем даром, который имею. Разве музыка не отрывает меня от всего земного? И я испытываю великое наслаждение. Кажется, никто не понимает так произведения музыкантов-художников, как я. Я говорю о Моцарте, Бетховене, Мейербере и т.д.
— И все-таки это эстетическое наслаждение не может заменить религию, – возразил я ему (а говорил я тогда то, что внушил мне Господь), – есть несколько дверей для вхождения в Царство Небесное: в одну дверь вы уже вошли, эта дверь – крещение.
— Да, я крещен.
— А другая – покаяние, иначе, исповедь. Вы давно не говели?
— Да, лет двадцать. Помню, я говел в гимназии, затем раза два уже без веры, а когда уехал во Францию, брать уроки у одного знаменитого музыканта, то с тех пор уже не говел.
— Вот видите! А третья дверь – Св. Причащение.
— Ну, в это я не верю.
— А вы верите, что есть Америка?
— Конечно, это знает каждый ученик приходского училища.
— Ну, а если бы кто-нибудь сказал: я не верю, что есть Америка, то от этого она, конечно, не перестала бы существовать? Так и великое Таинство Тела и Крови Христовых остается в полной силе, несмотря на то, что вы в него не верите.
— Да, действительно, вы правы, впрочем, со мной никто еще так не говорил.
— Ну вот, Александр Васильевич, сходите вы в это воскресенье в церковь, хоть Богоявления, послушайте там певчих, помолитесь. А во вторник у нас будет урок, мы с вами поговорим.
— Хорошо, согласен, – сказал Пасхалов.
— Вот вы говорите, что искусство перерождает душу, а на деле выходит иначе. Вы пьете, знаете, что это худо, а оставить не можете – нет сил; затем развелись с женой, не сохранили к ней верности, а Священное Писание говорит, что ни блудники, ни пьяницы Царствия Божия не наследуют. (Кстати, жена Пасхалова вышла замуж за известного писателя Мордовцева).
Пасхалов задумался. По-видимому, беседа произвела на него впечатление. Прошло три дня, и Пасхалов явился ко мне с тетрадью в руках.
— Разрешите мне сыграть мое последнее произведение, – сказал он, указывая на тетрадь.
— Пожалуйста, – отвечаю, – но отчего же последнее?
— Так я чувствую. Перелистывал я недавно стихотворения Полонского и остановился на стихе "Плохой мертвец", вот и решил в последний раз переложить его на музыку.
— Ну, последнее, так последнее, – сказал я ему, – очень рад буду послушать.
Сами мы в то время не понимали, что говорили.
— А помните, что сказал Лемм, когда к нему пришел Лаврецкий? – "Садитесь и слушайте, ибо я – великий музыкант". Вот и я это же скажу, – произнес Пасхалов, улыбаясь, и заиграл.
Никогда еще ни раньше, ни позже не слышал я таких звуков, полных мощи и воодушевления. Я жил тогда в меблированных комнатах, и весь коридор наполнился народом. Студенты, барышни – все стремились послушать великого композитора.
— Ведь это играет Пасхалов, не закрывайте, пожалуйста, дверь, – говорили мне.
Наконец, он кончил. Я подошел к нему. Пасхалов опустил голову на руки и слезы ручьями лились из его глаз.
— Больше заниматься музыкой не буду... Не хочу раздваиваться, чувствую, что вы правы, – произнес Пасхалов, несколько успокаиваясь, – помните рассказ про великого художника Ван-Дейка? Когда он ушел в монастырь, то не захотел уже двоиться между любовью к Богу и художеством, а потом, несмотря на советы Игумена, предложившего ему писать иконы, он бросил палитру, кисть и краски в протекавшую около монастыря реку Тахо. Оставлю все и приду к вам за наставлениями.
— О, нет, – воскликнул я, – я не могу вас учить, а сходите к профессору Казанской Духовной Академии Антонию (который был впоследствии Петербургским митрополитом), он вас наставит. А главное, бросьте пить вино!
Пасхалов обещал. Прошло несколько дней. Вдруг приходит ко мне один знакомый, хорошо знавший Пасхалова.
— А я к вам с новостью, – начал он, – Пасхалов умер.
Затем он рассказал печальные подробности кончины знаменитого композитора.
Пасхалов исполнил свое слово, был у Антония, который ему, между прочим, не советовал бросать музыку, но заняться переложением церковных песнопений. Также взял с него обещание не пить. Дня три–четыре Пасхалов не пил, но на пятый день ушел из дома и вернулся поздней ночью. Горничная, которая ему отворила дверь, с ужасом увидела, что Пасхалова ведет какое-то страшилище с огромными сверкающими глазами; втолкнув его в двери, страшилище сказало: "Бери своего барина"! Пасхалов был совершенно пьян.
— Что это вы, Александр Васильевич, – заметила горничная, – не хотели пить, а теперь опять напились?
Пасхалов ничего не ответил, но на другое утро его нашли в номере, кончившим свою жизнь самоубийством. А одному из родственников композитора явился враг и с адским хохотом кричал:
— А! Он спасаться захотел! Нет, я его задушу!
И, действительно, задушил.
Вся Казань сошлась на похороны знаменитого композитора. Тело его утопало в цветах. Хоронили торжественно. Затем собрали большую сумму денег и воздвигли ему великолепный памятник. Я тоже был на похоронах и, идя за гробом, думал грустную думу: на что ему теперь это торжество, когда душа его погибла. Конечно, неизвестно, какова воля Божия, но да сохранит всех нас Господь от такой кончины.
Святая Церковь, как мать, заботится о нашем спасении и дает нам к тому все средства, следовательно, как важно, как необходимо исполнять все церковные постановления. Враг сильно нападает на человека, желая отвлечь от исполнения заповедей. Церковь заповедует ходить в храм неопустительно каждый воскресный день и в праздник. Враг же соблазняет, внушая: «Зачем же ходить так часто?» Впрочем, он делает уступку, говоря: «Ну хоть в большой праздник пойти, это можно, а зачем же каждое воскресенье? Это совершенно лишнее!» И так во всем. Хорошо, если человек не слушает внушений вражеских.
Случается иной раз, что тогда, когда душа томится в охлаждении, таком безвкусии ко всему духовному, враг нападает сильнее, воздвигая дурные помыслы, срамные движения и прельстительные сновидения. Цель у него та, чтобы вдавшись в отчаяние от чувства оставления Богом, человек опустил руки и склонился на что-либо страстное, ибо после сего ему легко увлечь его опять в водоворот греховной жизни. Зная сие, стой твердо. Пусть бушуют волны греховные окрест сердца, но пока есть у тебя нехотение греха и желание пребывать верным Богу, кораблик твой цел.
Благодать Божия отняла у тебя свои утешения, но она близ есть и назирает и не оставит тебя без помощи, пока произволение твое стоит на стороне добра, стой же твердо, воодушевляясь уверенностью, что буря эта скоро пройдет, а вместе с нею прекратится и сухость твоя. Верь, что сие попущено тебе на добро тебе, ибо претерпев это время искушения, выйдешь из него с большим узнанием своей немощи, с большим смирением и с большей уверенностью во всегда готовой тебе помощи Божией.
Такое состояние, о котором здесь говорится, переживает каждая христианская душа, ищущая спасения. Конечно, тяжело переживать это «безвкусие к духовному», чувства полного оставления Богом, сильные нападки врага, но Господь все обращает нам во благо. Необходимо только желать спасения, жаждать его, и Христос никогда нас не оставит. Жаждущий спасения, конечно, будет по силе исполнять заповеди Господни. Правда, и это не легко, так как придется бороться с греховной нашей плотью, влекущей нас ко злу. Святой Апостол Павел – величайший праведник, и тот жалутся на трудность борьбы: «Не еже бо хощу доброе, творю; но еже не хощу злое, сие содеваю» (Римл. 7, 19).