Аудио-трансляция:  Казанский Введенский

Приз­на­ком сми­ре­ния и гор­дос­ти да бу­дет для те­бя сле­ду­ю­щее: вто­рая всех за­зи­ра­ет, уко­ря­ет и ви­дит в них чер­но­ту, а пер­вое ви­дит толь­ко свою ху­дость и не дер­за­ет су­дить ко­го-ли­бо.

преп. Макарий

Кай­ся, сми­ряй­ся, сест­рам ус­ту­пай – что мож­но, и не осуж­дай дру­гих – все с не­мо­ща­ми.

преп. Амвросий

Соз­на­вая свою гре­хов­ность, снис­ки­вай­те сми­ре­ние, ко­то­рое силь­но хо­да­тай­ство­вать ко Гос­по­ду как о про­ще­нии гре­хов на­ших, так и о ут­ве­рж­де­нии впредь, к ис­пол­не­нию за­по­ве­дей Его.

преп. Макарий

Она многим помогает

А вот пишет одна многоскорбная женщина-мать, живущая во всех своих скорбях только одним утешением от оптинских старцев.

Её единственный сын заболел безнадежно. Доктора все признали чахотку в последнем периоде. «„Говорю доктору, — пишет она, — ради Бога, помогите! ведь можно весной послать его на кумыс или, наконец, в санаторию какую-нибудь“. — „Нет, — говорит, — ничто не поможет“. Что делать? От скорби изнемогаю совсем, но Господь дал мне силы. От сына я все скрыла. По приезде домой я на другой же день поехала в Оптину.

Сначала прихожу к батюшке отцу Анатолию, рассказала ему свое горе. Конечно, он стал утешать меня грешную и говорит: „Ты сходи к отцу Иосифу“. Я говорю ему: „Ведь он болен, никого не принимает». — „Нет, сходи! Я сам попрошу, чтобы он тебя принял“. И попросил. Прихожу к отцу Иосифу — он совсем слабый. Я разрыдалась у него и стала говорить ему о своем горе. Батюшка так ласково посмотрел и говорит: „Чахотка! да ты делай ему пилюли из черного сапожного вара величиною в горошину и давай ему вечером и утром по одной. Господь поможет, он поправится“. С меня просто все горе слетело. Благословил он меня, иду от него утешенная. Отец Анатолий встречает, спрашивает: „Ну, что?“ Я ему все рассказала, а он говорит мне: „Ты смотри, к отцу Варсонофию сходи“. Я ему говорю: „Батюшка, я теперь и так утешилась“. А он опять говорит: „Нет, сходи, сходи“. Мне не хотелось к нему идти, потому что нужно было к духовнику отцу Сергию сходить. 

Со мной была племянница, которую я послала к отцу Варсонофию, а сама пошла к отцу Сергию. Выходя от него, я встречаю свою племянницу, та и говорит мне: „Тетя, а вас спрашивает отец Варсонофий!“ Я ей говорю: „Да он меня даже и не знает, как же он мог меня спрашивать?“ — „Он, — говорит, — спросил: „Где же ваша родственница, а мне нужно с нею поговорить“. Меня это удивило.

Я пошла в скит, прием уже кончился. Келейник мне посоветовал прийти на другой день. Прихожу — батюшка занят. И три раза я приходила и уходила все ни с чем, сидела очень долго, но все без результата, а утром в 6 часов нужно было уезжать домой; сижу, волнуюсь, думаю: что мне ждать? была у тех батюшек, и довольно. Только хотела уходить, смотрю: дверь отворяется и выходит батюшка со словами: „Ну, дитя мое, расскажи мне свое горе“. Я так разрыдалась, начала сбивчиво рассказывать ему о болезни сына, он взял меня в моленную свою, дал мне успокоиться, расспросил всю мою жизнь и говорит: „Стыдно вам! Господь вас зовет к Себе, а вы от Него бежите, это нехорошо“. Я ему говорю: „Сознаю, что нехорошо, но нет сил“. Он говорит мне: „Сын ваш будет здоров, возьмите воды из источников преподобного Серафима и преподобного Тихона, и каждое утро пусть сын ваш омывает водою грудь и спину с молитвой к угодникам“. Все это сын исполнял: и совет отца Иосифа относительно пилюль, и отца Варсонофия относительно святой воды. И — слава Богу — стал здоров и настолько поправился, что вскоре женился.

Как-то была я у доктора, который лечил сына. При разговоре со мною он упоминает о сыне как об умершем, я не понимаю его хорошо, говорю: „Вот тогда от вас и поехала я в Москву, там признали с ним чахотку“. — „Да, — говорит, — я вас только не стал беспокоить, помочь все равно уже было нельзя“. Я ему говорю: „Как нельзя, ведь он теперь здоров и женился!“ Доктор от удивления даже привскочил со стула, спрашивая: „Да неужели он жив?“ — „Да, — говорю, — и чувствует себя хорошо“. Доктор тогда сказал, что тут, кроме чуда, ничего нет: надежды не было никакой. Спрашивает, кто лечил, что помогло? Говорю: „Оптина“. — „Да, — отвечает он, — эта Оптина очень многим помогает!“»

Вот какие дивные чудеса творятся здесь, в Оптине! И замечательно в последнем случае признание чуда самим доктором и свидетельство его о том, что Оптина очень многим помогает.

 

Воспоминания священника Василия Тигрова
Из книги «Оптина Пустынь в воспоминаниях очевидцев»