Неделя 4-я по Пятидесятнице
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Сегодняшний воскресный день за этой Божественной Литургией мы с вами слышали отрывок из Евангелия от Матфея, в котором повествуется об исцелении слуги сотника (см. Мф. 8, 5-9). Этот сотник был офицером Римской армии, в подчинении у которого находилось сто римских воинов. И вот он, как открывается это из Евангелия, приобрел веру, гораздо большую, чем у тех, кто эту веру блюл, соблюдал и хранил, чем у первосвященников, книжников, фарисеев (ст. 10). Этот языческий офицер, воин, приступает к Иисусу Спасителю, прося об исцелении своего юного слуги. Он говорит простые слова: «Господи, отрок мой (слуга мой) сильно страждет» (ст. 6). Он даже не говорит, что исцели его, не произносит никакой просьбы, но само то переживание раскрывает глубину души этого человека, ту сострадательность, которую он имел. Это было не просто сострадание поверхностное, но он говорил так, словно он просил о самом себе.
И этот пример удивителен и назидателен для нас и обличителен одновременно. Ведь этот человек просил не о родственнике, не за папу, не за маму, не за сына, не за родную бабушку, но всего лишь за своего слугу, за молодого юношу, который прислуживал ему. Вероятнее всего это был раб его, его собственность. Но этот человек, не знавший Христа, не знавший истинного Бога, оказывает и показывает нам такой удивительный пример сострадания, сопереживания о своем ближнем.
И в наше время, казалось бы, даже люди верующие имеют такой дефицит любви и сострадания, когда при живых детях лежат безнадежно больные родители, брошенные, забытые или формально посещаемые в каких-то больницах или домах престарелых, куда зачастую неблагополучные дети являются, чтобы получить их очередную пенсию. А эти несчастные бабушки и дедушки рады даже этому формальному поводу, что к ним пришли, хотя это есть лицемерие и чудовищный обман. Но даже из тех, кто считают себя благоприличными в этом обществе, считают, что люди они вполне порядочные, вся эта порядочность есть тоже очень и очень часто чудовищное лицемерие, когда человек пытается что-то из себя изобразить на самом деле то, чем он на самом деле не является. Именно потому, что в отношении к самым близким и родным открывается подлинное состояние души человека, его глубина. А на самом деле отсутствие таковой.
Эта мелкота, поверхностность души человека, слепота его сердца и его опустошение, когда человек не может проявить сострадание, заботу даже о самом близком, о том, кто выносил его под своим сердцем во чреве своем. Заботу о той, которая воспитала его, не досыпала, не доедала быть может, так беспокоясь о своем сыночке или доченьке, но, увы, заботившаяся о том, чтобы дать хорошее образование, правильно питать человека, но, увы, очевидно не давшая самого главного. Не важно, с каким образованием будет человек, и оно, конечно же, не плохо в нашем мире, но прежде всего важно, с каким сердцем живет человек, с какими мыслями, в каком состоянии своей души. Имеет ли он хоть капельку нравственности настоящей, не фарисейской, не внешней какой-то, каких-то исполнений всевозможных предписаний и разных постановлений. Это нужно, и Церковь нам повелевает это делать безусловно. Если бы мы этого не исполняли, то мы скатились бы еще гораздо ниже и стали еще хуже. Но это не главное. Это есть лишь опора в том, чтобы человек совершал самое главное - искал Бога и в Боге учился любить ближних.
И вот этот офицер подает нам этот пример, показывая, как мы должны сострадать, говорить о своем ближнем так, словно я болею, болезновать о других, как будто мне плохо. И Господь наш Милосердный Спаситель, отвечая на его вопль сердца, на крик его души, говорит: «Я пришед исцелю его» (ст. 7). Но далее открывается еще большая глубина этого человека. Он не только был сострадательным, он был еще человеком исполнительным и послушным. И в своем послушании тому начальству, под которым он был поставлен, и, будучи сам начальником над теми воинами, которые ему повиновались, он понимал, что в этом мире, в государстве, в той структуре иерархии власти многое держится на этом принципе повиновения, подчинения и послушания. Он понимал, что если человек старательно исполняет свои обязанности, то в государстве наступает та или иная гармония. И вот он говорит, что я недостоин, чтобы Ты вошел под кров моего дома, показывая тем самым удивительное смирение и еще большую веру. Веру в то, что как он сам объясняет, и я имею под собой воинов. Я говорю одному или другому: иди и делай, и он исполняет это так же, как и я исполняю те или иные приказания своего начальства. На этом основана армия. Без дисциплины армия невозможна.
Но этому воину открывается то, что если этот Человек имеет такую власть исцелять здесь и сейчас, то он идет еще дальше в своей вере, веря в то, что Ему подчиняются Небесные силы, то, что Он делает это Небесной властью. И Он так же, как и здесь, может исцелить на расстоянии. И он говорит: «Скажи только слово, и исцелеет отрок мой», чему и поражается Христос. Потому что Он пришел искать не чего-то внешнего, как говорит святой Иоанн Златоуст, ни чудес, ни каких-то почитаний, но прежде всего веры в человеке. И вот эту веру, как Он говорит, в Израиле такую веру Он не обрел, поражаясь вере римского воина пока еще язычника, но по делам своим уже вполне состоявшегося христианина. И поражаясь его вере, Он говорит о том, что многие от востока и запада придут и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом. Но сыны Царствия будут изгнаны вон во тьму внешнюю, где будет плач и скрежет зубов (ст. 11-12).
Не нужно думать, что это сказано лишь о ветхом Израиле, о тех, кто не принял Христа, о тех, кто в Него не уверовал. И мы с вами все по факту своего крещения в силу того, что мы являемся членами Церкви, так же призваны быть сынами Царствия. Но и мы, рискуя остаться новозаветными фарисеями, бездушными, бесчувственными, не сострадательными, лишь внешне старающимися исполнять что-то, что не проникает в глубину нашего сердца, не меняет его из года в год, из месяца в месяц, от причастия к причастию, от исповеди к исповеди, рискуем услышать тот же глас Христа Спасителя, что мы окажемся в этой внешней тьме среди тех, кто не знал Христа. Но и из этой тьмы, как мы видим, выходят люди, обретающие веру.
Убоимся этого, чтобы и нам все-таки наследовать блаженный глас этого сотника, которому Господь в заключении сказал: Иди, и как ты веровал, будет тебе. И исцелел отрок его в тот час.
Аминь.