Пятидесятница День Святой Троицы
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Есть тайны простые, сложные, есть тайны непостижимые. Тайна Святой Троицы одновременно и простая, и сложная, и непостижимая. Мы веруем, нам открыто, что Бог – едино существо и троичен в лицах. Но постигнуть это соотношение очень сложно и даже невозможно. Мы говорим: Бог-Отец, Бог-Сын, Бог-Дух Святой. И в самой речи мы разделяем единого Бога на три Бога. Но на самом деле мы знаем, что это не так, что не три Бога, а один. И что три ипостаси это три образа существования Божества. Но как это возможно, показать очень сложно.
И вот многие святые ломали головы над этой тайной Святой Троицы, как Бог одновременно един, и как Он троичен в Лицах. И более того, сама эта тайна избыточна для человеческого разума. Ибо никаким образом она не выводится на пути философских умозрений. Были философы, которые приходили к мысли о едином Боге и до Христа, и после Него. И однако же прийти к мысли, что Бог троичен, что помимо единого Бога есть у Него еще три Лица. Причем не так, что Бог являет Себя то как Отец, то как Сын, то как Дух Святой, но это три Лица существуют одновременно и находятся в невообразимом для нас взаимообщении. И вот не случайно иудеи и мусульмане до сих пор при спорах с православными о вере обвиняют христиан в многобожии, что христиане ввели несколько богов, ибо эта тайна Святой Троицы непостижима для человеческого разума.
Вспоминая про святого Августина Блаженного, который когда писал книгу о Святой Троице, однажды вышел на берег моря и увидел отрока, который серебряной ложкой зачерпывал море и выливал ее в небольшую ямку в песке. Понаблюдав за ним, святой Августин спросил его: «Что ты делаешь?» Тот ответил: «Я хочу перелить все это море в эту ямку». «Но это же невозможно!» – воскликнул святой. «Конечно, невозможно, – отвечал отрок, – но скорее я вычерпаю это море в эту ямку, чем ты познаешь своим умом истину Святой Троицы и вместишь ее в свою книгу».
Вот эта тайна непостижимости Божьей она может даже ошарашивать, она может нас смущать и даже робеть перед этой тайной. И кроме того, она даже способна ввести в смущение сердце христианина, ибо если мы не можем понять эту тайну, то как будто бы что вообще мы можем сказать о Боге, что мы можем сказать о Нем по существу, если то, во что мы верим, это просто некий образ мыслей, некая система, за которой скрывается неизвестно какая реальность. И вот эти мысли, которые могут посещать каждого христианина, если он попытается углубиться в тайну Святой Троицы, на самом деле снимаются Самим Богом. Ибо если мы обратим внимание на Евангелие, то мы не увидим там богословия от Христа. Христос в Евангелии почти не богословствует. Хотя там есть упоминание и об Отце, Которому молится Христос, и святаго Духа, которого Христос обещает послать Своим ученикам, тем не менее, там нет богословия, богословия о Святой Троице, как будто эта истина не так уж и важна для нашего спасения.
Три главы Евангелия от Матфея посвящены Нагорной проповеди, преподавания людям-христианам заповедей Христовых, как их приложить к их жизни. И однако же мы нигде не найдем развернутого богословия от Самого Христа о том, что есть Святая Троица, о Его боговоплощении. И Церковь четыре века в спорах находила эту истину, находила те словесные формулы, в которых она затем отразила эту тайну Святой Троицы, указав на то, что три Лица имеют одинаковое достоинство. И три Лица это, три Бога, хотя не три Бога, но один. И вот Сам Господь, открывая нам тайну Святой Троицы, преодолевает непостижимость этой тайны, ибо мы знаем, что Бог есть Любовь. И через Свою любовь Господь преодолевает собственную непостижимость, снисходя к обычному человеку. И познание святой Троицы, познание Бога достигается не на пути пытливого уразумевания этих тайн и постижения догматов нашим рациональным умом. Таинство Святой Троицы открывается, насколько это возможно от человека, в самой христианской жизни. И Господь так это и объявляет, говоря: «Аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите. И Аз умолю Отца, и иного Утешителя даст вам» (Ин. 14, 15-16). Какого иного Утешителя? Сам Христос был Утешителем. И уходя, Он говорил о том, что Бог-Отец пошлет им другого Утешителя – Духа Святаго, Духа Истины, его же мир не знает, не принимает и даже не видит его.
А почему мир не принимает духа истины, почему мир не знает Бога? Потому что сознательно не верует, потому что всякое неверие – сознательный акт человека, который не желает веровать, не желает соблюдать заповеди Божии. Когда мы говорим о неверии людей, когда мы сокрушаемся над их неве́дением божественной истины того, что Бог есть; того, что Бог промышляет и управляет миром, – в основании этого неверия лежит вовсе не отсутствие образования, разума или ума, каких-то способностей, всяческого интеллекта. Обстоятельства жизни, вовсе не история жизни, не детство заставляют человека не верить в свой сознательный выбор. Человек не верует именно потому, что не желает соблюдать заповеди Божии. Поэтому и Дух Святый не способен пробиться сквозь эту стену собственной воли, которую один святой назвал медной стеной между человеком и Богом. И в Откровении Иоанна Богослова Господь говорит: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним» (Откр. 3, 20).
И вот эта глухая дверь перекрывается напрочь, когда человек не желает соблюдать заповеди Божии, когда он не любит Бога, ибо Господь Сам сказал: «Аще кто любит Меня, заповеди Мои соблюдет» (Ин. 14, 23). Получается, условием любви к Богу является не просто славословие, не просто восклицание: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу!» и другие подобные ему, но деятельное исполнение заповедей Божьих. Именно на этом пути достигается познание Бога, насколько это возможно для человека. Господь обещал, что пошлет Духа Святаго, который у вас уже есть, как говорит Он апостолам, и который у вас будет. А что значит «он у вас есть и у вас будет»? (см. Ин. 14, 17) Ведь если он уже в нас есть, то как он будет «потом», ведь он уже есть сейчас? На самом деле он есть в нас по праву крещения, ибо мы крещены и тем самым уже получили благодать Святого Духа. Но эта благодать словно бы под спудом, под камнем лежит в нас и не действует до тех пор, пока мы сами своими усилиями, своей личной волею не начнем сообразовывать свою волю с волей Божьей.
Вот если трагедия неверующего мира, который сликовствует, и не видит, и не желает знать Бога, является трагедией сознательного неверия, то трагедия современных христиан, если не всех, то многих, заключается в том, что мы не желаем сообразовывать в своей повседневности, в своих буднях свою волю с волей Божьей. И воля Божия она повсюду, в каждом поступке, в каждых наших обстоятельствах – на работе ли мы, в путешествии ли, дома с родными и близкими или с друзьями, везде воля Божия как некое сокровище невидимое находится рядом с нами. Мы только должны взять его, мы только должны постараться согласовать, услышать этот глас хладотонко, то есть услышать глас нежного веяния Духа Святаго, который подсказывает нам, как поступать, как действовать. Но существует опасность. И в эту опасность мы с вами часто окунаемся с головой, в том, что когда мы соблюдая какие-то церковные установления, живя православной традицией как в некоем таком экокультурном заповеднике, забываем о том, что недостаточно просто соблюдать какие-то церковные установления раз в неделю или значительно больше, недостаточно соблюдать установленные посты. Надо ежедневно в каждом своем поступке искать волю Божию, искать эту благую волю Божию и сообразовывать свою волю с ней. Для этого все в Церкви.
И святые отцы тем только и занимались, что отвергались своей воли и искали волю Божию. Постоянно, словно подсолнух, как один святой отец называет, были обращены к этому Солнцу Правды и искали волю Божию. Как подсолнух поворачивает свое лицо к солнцу, так и мы с вами должны поступать постоянно и во всех своих жизненных обстоятельствах обращаться к Богу. Обращаться и чувствовать, что Он от нас хочет в той или иной ситуации. Именно это сообразование с волей Божьей является деятельным богопознанием. Без этого богопознания вообще христианская жизнь вообще не возможна. Христианская жизнь не заключается в какую-то сумму постановлений и поступков, которые мы должны совершать. Христианская жизнь непрерывно в каждый момент жизни. Она непрерывна каждый день, каждую неделю. Невозможно отключиться от нее, отдохнуть от нее и сказать: вот в воскресенье я христианин, я соблюдаю заповеди Христовы, стараюсь жить благочестиво; а в остальные дни я окунаюсь в стремнину, в этот поток мирской жизни, которая противна христианским заповедям, которая зачастую прямо противопоставляет себя им и потому не видит Бога и не желает Его знать.
И мы с вами, если находимся в таком положении, если чувствуем, что христианская наша жизнь ослабела, если мы чувствуем, что духовное в нас умалилось, а остались только внешние какие-то признаки, какие-то формальные традиции, которые мы исполняем, уже не чувствуя в себе веяние христианского духа, то должны вспомнить о том, что христианская жизнь по преимуществу является богопознанием. Это богопознание может быть только опытным. Только нашей жизнью, нашим сердцем, нашей душой мы можем Бога познавать. И человек, который чувствует, что это в нем умалилось, он, бывает, начинает читать религиозную литературу, изучает богословие, историю Церкви. Но все это не приносит его душе возрождение. Она не оживляется именно потому, что невозможно социальным путем оживить душу. Возможно только очистить ее, приготовить для вселения Духа Святаго, который обязательно придет и вселиться, если храм души будет готов.
Аминь.