Ко дню памяти митр. Платона (Левшина) предлагаем вниманию читателей доклад наместника Введенского ставропигиального мужского монастыря Оптина Пустынь епископа Можайского Леонида «Оптина пустынь при епархиальном управлении митрополита Платона (Левшина)», представленный 1 декабря 2019 г. на ежегодной церковно-исторической конференции «Платоновские чтения» в стенах Перервинской семинарии.
Оптина пустынь
при епархиальном управлении
митрополита Платона (Левшина)
Митрополит Платон (Левшин) был особенным человеком своей эпохи, был той удивительной личностью, чье влияние оставило неизгладимый след везде, где он применял свой многогранный талант. В предыдущих докладах Платоновский чтений прозвучали сообщения не только, в целом, о деятельности владыки Платона по возобновлению монастырей, но было отмечено и о возрождении им Оптиной пустыни1. В связи с чем хотелось бы обратить сейчас внимание на роль, которую сыграл приснопамятный владыка в истории возрождения этой обители в конце XVIII века.
Митрополит Платон стал иерархом после секуляризационной реформы Церкви в 1764 году, когда были упразднены многие монашеские обители, а оставшиеся находились в упадке. Из всего архипастырского периода жизни владыки Платона самым длительным было управление им Московской епархией. В 1770 году он стал Тверским архиепископом, в 1775 году – Московским и Калужским, а с 1799 года – Московским и Коломенским, управляя большой епархией до 1811 года, с 1787 года будучи в сане митрополита.
Реформой 1764 года Козельская Макарьева Введенская Оптина пустынь стала заштатным монастырем, возглавлялась настоятелем в сане строителя, имея еще шесть монашествующих1. Как пишет первый историограф Оптины иеромонах, а впоследствии архимандрит, Леонид (Кавелин): «со времени первых сведений об обители и до 1788 года она состояла в ведении Крутицкой епархии»1.
История упразднения или закрытия Крутицкой епархии тесно связана с историей открытия Калужской епархии. По монастырским и епархиальным штатам 1764 года Калуга относилась к Московской епархии, а все остальные города губернии – к Крутицкой. Причина такого положения была в том, что «правительству, занятому в это время секуляризацией монастырских имуществ и назначением определенного жалования архиереям, черному духовенству и архиерейскому двору, не на руку было увеличивать число епархий, потребовавших бы усиленной ассигновки средств, которых в то время в казне было мало»1.
С образованием губерний и реорганизацией епархиального управления 6 мая 1788 года произошло упразднение Крутицкой епархии, при этом монастыри и церкви в пределах Калужской губернии отошли в Московскую епархию1. Но из-за масштабности образовавшейся расширенной Московской епархии в указе Святейшего Синода прописывалось, что «в пособие митрополиту Московскому учредить епископа викарного с именованием Дмитровского»1. Хотя Дмитровский епископ и был дан митрополиту Московскому в помощь для управления епархией, но у него не было территориального округа, кафедрального собора и духовной консистории1.
Последующие события показали, что Дмитровское викариатство стало преемником Крутицкой и предшественником Калужской епархий. 18 декабря 1797 года викарному епископу Московской епархии был назначен кафедральный собор и учреждена консистория, но кроме Дмитровского уезда другой особой территории еще не было1. 13 октября 1798 года высочайшим указом Дмитровскому епископу, кроме церквей г. Дмитрова и уезда, были поручены в управление церкви и монастыри, которые находились в пределах Калужской губернии1. И только 16 октября 1799 года из Дмитровского викариатства была образована Калужская епархия, архиереем которой как раз и стал бывший Дмитровский епископ Серапион (Александровский)1. Таким образом, формально Оптина пустынь с 1788 по 1798 годы была в ведении епархии, которой управлял митрополит Платон.
По сведениям архимандрита Леонида (Кавелина), владыка Платон, будучи архиереем Московским и Калужским, дважды посещал саму Калугу вместе с императрицей Екатериной II. Первое посещение состоялось в 1775 году, второе — в 1776 году, при открытии Калужского наместничества1.
В период управления Московско-Калужской епархией митрополит Платон испытывал много трудностей, а особенно холодность со стороны императрицы Екатерины II. Находясь в состоянии подавленности, он 2 февраля 1792 года подал прошение на покой от управления епархией с возможностью пребывать в Троице-Сергиевой лавре. Императрица не удовлетворила его прошение, но разрешила пребывать в Лавре с передачей части епархиальных дел викарию, однако все же многие вопросы присылались на рассмотрение самому митрополиту1. Спустя некоторое время, 23 марта в 1796 года, владыка Платон вновь подал прошение императрице, но уже посетить Киев, на что она не дала согласия, написав 30 марта следующее: «К удовлетворению оного не нахожу я удобным настоящее время, во-первых, по причине, что там хозяина нет (в то время не было митрополита в Киеве – е. Л.), и по состоянию слабого здоровья вашего, не позволяющего такой дальний путь предпринять. Впрочем, если по болезни нужно вам движение, то не лучше ли объехать свою или порученную вам Крутицкую епархию, которой пространство довольно велико; а из того может произойти и польза для вашего здоровья, и польза для епархии»1.
Русский историк, первый биограф митрополита Платона, И.М. Снегирев относит посещение епархии и Оптиной пустыни к 1795 году1, а за ним и архимандрит Леонид ошибочно пишет о третьем посещении митрополитом Платоном Калуги и Оптиной пустыни в 1795 году, когда, по его мнению, архипастырь по пути в Киев проехал по территории обширной Калужской губернии, «повсюду оставляя благодетельные следы своего посещения»1.
Напротив, архимандрит, а впоследствии епископ, Амвросий (Орнатский) отмечает следующее: «В 1796 году преосвященный митрополит Московский Платон, посещая пустынь сию (то есть Оптину – е. Л.), признал место сие для пустынно-общежительства весьма удобным, посему и решился оное тут учредить, по образу Пешношского монастыря»1. Эту цитату приводит и архимандрит Леонид в историческом очерке Оптиной пустыни в разделе 1796‑1846 годов1, а в предыдущем разделе он пишет про обитель: «В 1795 году воссияла для нее светлая заря, предвестница дней лучших. Высокопреосвященный Платон, митрополит Московский и Калужский, обратил отеческий взор свой на нужды обители. Первым знаком его внимания было то, что он предписал опытному старцу Макарию посещать эту пустынь и учреждать к лучшему»1.
Понять расхождение в годах можно, обратившись к историческому описанию Оптиной пустыни, к помещаемым в нем архимандритом Леонидом документам, и сопоставить их с сохранившимися архивными материалами. У автора описания истории оптинской обители, первое издание которого появилось в 1847 году, были в распоряжении все архивы монастыря и духовной консистории. Поэтому, взяв за основу труд архимандрита Леонида, можно выстроить хронологию важнейших событий 1788‑1798 годов.
После упразднения Крутицкой епархии строитель Оптиной пустыни иеромонах Андрей, настоятельствовавший в обители с 31 мая 1783 года, 29 января 1789 года «за старостью лет уволен на покой в Троице-Сергиеву лавру в число больничных»1. С увольнением его был назначен из Давидовой пустыни 29 января того же года в Оптину пустынь иеромонах Иоасаф, который вскоре выбыл в Москву в 1791 году1. Следующим строителем с 1792 по январь 1795 года был пешношский иеромонах Антоний1, возвращенный в Пешношский монастырь за невоздержанную жизнь, которая не давала доброго примера1.
Отметим, что за период 1788‑1795 годы настоятели Оптиной пустыни имели постоянную тяжбу о мельнице на речке Другусне, которая была на монастырской земле, но принадлежала козельскому купечеству и мещанству1, а само положение обители, по словам архимандрита Леонида, где было только три насельника, свидетельствовало об упадке и запустении1.
Назначение другого строителя в Оптину пустынь было с особой резолюции митрополита Платона, велевшего строителю Пешношского монастыря Макарию «отыскать способного ко всякому послушанию иеромонаха»1.
Поручение найти в Введенскую Оптину пустынь строителя из Пешношского монастыря было не случайным. Пешноша для митрополита Платона в то время имела большое значение. Она стала благодаря ее строителю иеромонаху, а впоследствии архимандриту, Макарию (Брюшкову), образцом для других монастырей Московской епархии. Обитель была восстановлена своим строителем, являя собой эталон безупречной монашеской жизни и богослужения с афонским уставом. Митрополит Патон посетил Пешношу в 1795 году. Осмотрев обитель, приснопамятный владыка произнес знаменитые слова, которые были оценкой трудов строителя Макария и показывали значение обители для всей епархии: «Пешноша – в моей епархии вторая лавра»1. Именно поэтому ее называли «училищем благочестия, примером жизни монашеской»1.
Ставя в пример отца Макария и его обитель, митрополит Платон поручил его попечительству и Оптину пустынь, «чтобы он нередко ону пустынь посещал и учреждал хотящих к монашеству»1. Этим и объясняется смена в начале 1795 года строителя в Оптиной пустыни с определением в нее другого иеромонаха из Пешношского монастыря о. Иосифа. Назначая 1 февраля строителя, митрополит Платон давал такую резолюцию: «Тебе, иеромонаху Иосифу, в Козельской Оптиной пустыни, на место строителя иеромонаха Антония, быть строителем, под непременным Пешношского монастыря строителя иеромонаха Макария наблюдением и распоряжением»1.
Поставленный в Оптину пустынь иеромонах Иосиф ревностно отнесся к своему назначению: «завел в ней продолжительную службу, по примеру Пешношской обители»1, в результате чего некоторые из братии по слабости здоровья начали проявлять неудовольствия и просили о переведении их в другие монастыри с непродолжительными службами. Но на эти просьбы митрополит Платон отвечал резолюцией: «дабы они благоучреждению, в пользу их же душевную и к порядку монашеского жития, повиновалися»1. Несмотря на это наставление, настоятельство о. Иосифа продлилось всего лишь год: «по болезни» он был возвращен в Пешношский монастырь и сделан там духовником1.
Неудача в выборе иеромонаха Иосифа не остановила митрополита Платона. Последующее назначение строителя было уже после визита самого архипастыря в Оптину пустынь в 1796 году. Напомним, что предложение обозреть пределы Калужской губернии, которые входили в масштабную епархию митрополита Платона, от императрицы Екатерины II поступило 30 марта 1796 года. Вероятно, объезд епархии произошел в самое благоприятное время для поездок по необъятной России – летом того же года. С точностью можно сказать, что митрополит посетил Оптину пустынь до сентября 1796 года.
В историческом описании Оптиной пустыни архимандрит Леонид приводит подробный рассказ о выборе и назначении в настоятели обители иеромонаха Авраамия, который сам автор слышал от бывшего келейника о. Авраамия о. Филарета1. Согласно же послужному списку иеромонах Авраамий был поставлен строителем в Оптину пустынь 24 сентября 1796 года. Он был родом из мещан, пострижен в монашество в Пешношском монастыре 6 апреля 1791 года, а посвящен в иеромонаха 10 января 1792 года. При назначении его строителем ему было 40-41 год1. Эти сведения из послужного списка не совсем согласуются с приводимым рассказом о выборе инока Авраамия-огородника из Пешношского монастыря и с посвящением его в иеродиакона и иеромонаха после беседы с архипастырем. Не согласуется рассказ келейника и с краткой автобиографией самого о. Авраамия, написанной им уже в 1815 году с просьбой увольнения на покой, которую приводит архимандрит Леонид, и где также повествуется о пострижении в монашество и о рукоположении его в Пешноше до назначения в Оптину пустынь строителем1. Возможно, воспоминания келейника были искажены годами, прошедшими со времени описываемых событий, а образ о. Авраамия был идеализирован. Безусловно, митрополит Платон прозорливо увидел в представленном кандидате от Пешношского монастыря способного иеромонаха и поставил его строителем Оптиной пустыни, но в этом он полагался на рекомендацию о. Макария и на свой опыт.
В одном из прошений от 30 мая 1797 года митрополиту Платону о. Авраамий пишет, что он назначен им был в 1796 году на место иеромонаха Иосифа, которого уволили от должности строителя по болезни, а далее приводит слова самого владыки: «что такого места подобно ему мало сыскать можно»1. Из последнего можно также сделать вывод, что митрополит Платон вновь обратился с просьбой к строителю Пешноши о. Макарию найти настоятеля в Оптину только после посещения пустыни в 1796 году, то есть после обозрения местности и упадочного состояния обители, который не под силу было восстановить даже ревностному иеромонаху Иосифу, введшему в обители строгий богослужебный и монашеский устав.
Новый строитель, иеромонах Авраамий, приехал в Оптину пустынь и принял ее имущество от иеромонаха Иосифа 3 октября того же года1. Имущество было скудным, а в части церковных облачений и ветхим1. По воспоминаниям, дошедшим от выше упоминаемого келейника о. Авраамия, все в обители было в запустении: «Не было полотенца рук обтирать служащему, а помочь горю и скудости было нечем; я плакал да молился, молился да плакал»1. Те же воспоминания, приводимые архимандритом Леонидом, сообщают нам о том, что о. Авраамий не видел возможности помочь в сложившейся ситуации на месте и спустя два месяца выехал в свою родную Пешношу, где описал о. Макарию свое тяжелое положение, прося снять с него настоятельское «бремя не по силам»1. О. Макарий, конечно, утешил о. Авраамия, дал отеческое наставление и с помощью благотворителей собрал все необходимое из вещей для оскудевшей оптинской обители, но в завершение всего еще и отпустил с ним часть пешношской братии, добровольно последовавшей за новым строителем1.
Трудно судить о возможном отъезде о. Авраамия из Оптиной пустыни. Вызывает некоторое сомнение, что через два месяца он мог выехать в Пешношу. Если считать два месяца со времени назначения, то это октябрь и ноябрь, что как раз попадает на осеннюю распутицу, когда в результате осенних дождей российские грунтовые дороги размывались и были практически непроходимы с середины октября до конца ноября.
Однако сохранилось письмо пешношского строителя к о. Аврамию от 9 декабря 1796 года, которое не приводится в историческом описании Оптиной пустыни архимандритом Леонидом. Это письмо, свидетельствуя о попечении о. Макария об Оптиной пустыни, повествует о приезде о. Пимена в Пешношу с письмом от о. Авраамия, где было уведомление о жизни в Оптине. Из контекста письма становится понятно, что о. Авраамий просил отпустить к нему некоторых братий1, на что о. Макарий дает согласие, но некоторых пришедших, якобы от него, не советует принимать, прося ко всем пришедшим и бывшим при прежнем строителе относиться одинаково. Также говорится о том, что постригать желающих в монашество следует только после испытания1.
Складывается впечатление, что о. Пимен и незначительная часть братии сразу приехали в Оптину с о. Авраамием, а остальные должны были прийти после письма и благословения о. Макария. Вероятнее всего, иеродиакон Пимен, поехав для посвящения в иеромонаха в Москву1, как раз и передал письмо Пешношскому строителю.
В этом же письме есть и обращение к братии, принимающим пострижение, которых о. Макарий обещается наставлять письменно1, что является исполнением благословения митрополита Платона, который поручал посещать Оптину пустынь и следить за ее устроением1.
Отмечая численный рост братии новой обители, архимандрит Леонид указывает не только на пришедших в Оптину пустынь с о. Авраамием, но и уже после прибывших более 10 человек. Он учитывает весь 20-летний период настоятельства игумена Авраамия до кончины последнего в 1817 году. При этом историограф указывает и на практику, когда с взятием настоятеля из Оптиной пустыни в другой монастырь с ним переходили и некоторые из братии, подобно тому, как перешли с о. Авраамием из Пешноши1.
Для сравнения следует отметить, что численность братии в Оптиной пустыни до назначения о. Авраамия строителем была меньше указанного по монастырским штатам 1764 года, предписывающим для заштатного монастыря, кроме строителя, шесть монашествующих1. Так в 1789 году, братство обители состояло из трех человек1. Поэтому в Оптину пустынь в помощь для совершения священнослужения 24 августа 1794 года был прислан при строителе Антонии иеромонах Капитон из Екатерининской пустыни1, а 16 июля 1796 года при строителе Иосифе был переведен иеромонах Сергий из Перемышльского Троицкого Лютикова монастыря1.
Но малочисленность обители послужила во благо, потому что важным фактором, который способствовал успешному возрождению Оптиной пустыни о. Авраамием, по замечанию одного из исследователей, было именно «малое количество насельников – монастырь фактически организовывался с нуля»1. Другими словами, почти некому было противиться введению давно забытых монастырских порядков в обители.
С назначением же о. Авраамия обитель стала развиваться, а ее братство в конце XVIII века возрастало духовно и численно. Этот рост, продолжавшийся и в начале XIX века, побудил настоятеля просить об увеличении штата — что и было разрешено в 1808 году — повысить до 30 человек1. Излагая просьбу епархиальному архиерею, тогда уже игумен Авраамий указывал до 50 послушников, сверх указанного по штату монашествующих1.
Рост числа монашествующих был уже в первый год настоятельства о. Авраамия. Например, под присягой после восшествия на престол императора Павла в ноябре 1796 году помещено 16 подписей братий, среди которых 5 монашествующих, а остальные были послушники1, а после прошения строителя Авраамия с братией в адрес митрополита Платона от 30 мая 1797 года: 6 монашествующих и шесть послушников1.
По замечанию некоторых из исследователей, число послушников до 1799 года не всегда ограничивалось1. Кроме того, анализ послужных списков и дел, касающихся монашествующих Оптиной пустыни конца XVIII века, дает возможность утверждать, что существовала практика занятия пустующих вакансий в одном монастыре, переведением в него формально монахов других монастырей1. Таких насельников, которые были в Оптиной пустыни уже в конце XVIII века, но формально впоследствии числились в других, было несколько: три в 1799 и в 1802 годах были формально переведены в Перемышльский Троицкий Лютиков монастырь1; четыре в 1797 и в 1801 годах – в Пафнутьев Боровский монастырь1.
Из послужных списков известно, что пришедший с о. Авраамием из Пешноши о. Пимен, «отличающийся подвижнической жизнью»1, после рукоположения в иеромонахи в конце 1797 года, по общему желанию братии обители был сделан духовником1. После него, уже с 1800 года, духовником Оптиной был иеромонах Афанасий (Степанов)1.
Выше уже отмечалось о практике взятия настоятелей из Оптиной пустыни в другой монастырь1. Новый настоятель переходил в другую обитель, забирая с собой и часть братии, что говорит о благоприятной духовной атмосфере, которая способствовала и численному росту монашествующих в самой Оптиной пустыни1. Вообще, имея послужные списки и официальные документы, трудно судить о духовной жизни в Оптиной пустыни в первые годы настоятельства о. Авраамия.
Необходимо упомянуть о тех трудностях, которые возникли у о. Авраамия в его первые годы настоятельства. Причиной их возникновения были прежде всего местные жители, козельские граждане, солдаты, инвалиды и крестьяне, которые наносили Оптиной пустыни ущерб. О. Авраамий с братией обители 30 мая 1797 года обращались с ходатайством к митрополиту Платону, поясняя наносимые ущербы от жителей, которые воровали лес, ловили рыбу на монастырских дачах, рубили монастырский хворост, выкашивали ночью луга, своровали пару лошадей, а по жалобе в присутственные места над монахами насмехались и оскорбляли, ездили через монастырский лес и ходили летом около монастыря, распевая песни во время службы, при этом у пустыни не было особого дохода для содержания. Строитель с братией просил о защите их от нападок и произвола местных жителей1.
На этом коллективном прошении владыка Платон написал ободряющую резолюцию, которая призывала к духовной борьбе со сложившимися обстоятельствами: «Святая монашествующих жизнь все сии напасти или отвратит, или терпением препобедит, а Бог, видя терпение рабов своих, невидимо защитит»1. Но при этом архимандрит Леонид указывает, что московский митрополит еще обратился за помощью к калужскому губернатору, по решению которого местному начальству было предписано принять меры по сохранению монастырских владений, а местным жителям было сделано внушение1.
Но следует еще обратить внимание на то, что в этом же прошении о. Авраамий, излагая неприятности, специально создаваемые местными жителями, предполагает, что именно эта причина побудила предыдущего строителя написать прошение об освобождении от должности по болезни: «То и приходит нам, и бывший строитель отказался не за болезнью телесною, а паче за приходящую от сего беспокойствия, болезни душевной. От сего и из послушников многие вон вышли1, и прочие выйти вон намеревают, от сего оная пустыня и не может прийти в подобающее ей устроение и порядок»1. Иными словами, местные жители специально выживали монахов из обители, не желая, чтобы рядом с ними был монастырь. Такое сопротивление, конечно, трудно было выдержать и не уйти. Но данное обстоятельство характеризует о. Авраамия, как человека волевого, относящегося с полным доверием к Богу и уповающего на Его помощь.
Вместе с этим о. Авраамием 20 мая 1797 года было написано и другое прошение митрополиту Платону о разрешении козельскому поручику Ф.И. Рахманинову в приделе Введенского собора, который посвящен великомученику Феодору Стратилату, на свои средства сделать и позолотить иконостас1. И на этом прошении владыка Платон, благословляя поступить по желанию, написал очень мудрую резолюцию: «Видите, что иные вас оскорбляют, а других Бог возбуждает к вашему утешению»1.
Когда изготовление иконостаса подходило к концу, то последовало новое прошение от о. Авраамия, где спрашивалось разрешение поднять престол на пол аршина, после чего освятить к июньской памяти великомученика Феодора (то есть к 8 июня по ст/ст) Пешношскому строителю о. Макарию. И на это прошение было дано дозволение переделать престол с разрешением освятить, «в какой день Бог изволит»1. Из последнего можно предположить, что о. Макарий посетил Оптину пустынь летом 1797 года.
Несомненно, о. Макарий, выполняя благословение митрополита Платона, следил за строителем и братством Оптиной пустыни, посещал обитель и сообщал архипастырю о возрождении монастыря под руководством о. Авраамия. Слыша о росте и развитии Оптиной пустыни под настоятельством о. Авраамия, владыка Платон уже 26 сентября 1798 года дал такое поручение пешношскому строителю, чтобы тот «в Давидовой пустыни завел такое же общежитие, какое в Оптине монастыре; а на каком основании, о том бы нам представил»1. О. Макарий предложил на благоусмотрение архипастыря иеромонаха Иосифа и еще некоторых из братий1. После чего последовала резолюция московского митрополита: «Представленного иеромонаха Иосифа и определить в строители Давидовой пустыни… также и других, коих пешношский строитель представит»1. Иеромонах Иосиф был поставлен строителем в Давидову Вознесенскую пустынь 4 ноября 1798 года1. Это был именно тот о. Иосиф, которого сменил в Оптиной пустыни о. Авраамий.
Ставя иеромонаха Иосифа строителем в Давидову пустынь, митрополит Платон, как духовно-опытный руководитель, понимал, что каждый со своими талантами и жизненным опытом может найти свое место и принести пользу. Вероятно, ошибки года управления в Оптиной и два года духовничества в Пешноше остались не бесплодны, умудрив о. Иосифа. Известно, что он с несколькими братиями возрождал Давидову пустынь и завел в ней общежитие1, скончался в ней 1 августа 1803 года1.
Еще прежде нами делалась попытка по жизнеописаниям воссоздать духовную атмосферу и монашеский быт в Оптиной пустыни в конце XVIII века1. Так, преподобный Оптинский старец Лев и архимандрит Мелхиседек (Сокольников) в конце XVIII века вместе были послушниками в Оптиной пустыни. Известно, что жизнеописание преподобного Льва писалось, дополнялось и выверялось несколькими людьми1. Жизнеописание же архимандрита Мелхиседека (Сокольникова) составил и издал по автобиографическим запискам архимандрит Григорий (Воинов)1.
На первый взгляд в жизнеописании архимандрита Мелхиседека даются более полные сведения о совместном пребывании в Оптиной пустыни в 1797‑1799 годах послушников Максима Сокольникова и Льва Наголкина. Так, в жизнеописании упоминается о поездке о. Авраамия в Москву к митрополиту Платону в 1797 году1, но в подтверждение этому почему-то дается ссылка на уже упоминавшийся и не подтверждающийся документально рассказ келейника строителя о. Филарета (датируемый им концом 1796 года). Кроме того, эти биографические сведения вызывают недоверие, ибо они написаны несмиренно и тщеславно. О. Мелхиседек рассказывает о своих видениях и ставит себя, тогда еще юношу, духовно выше старца о. Афанасия (Степанова)1.
Привлечение же сведений из жизнеописания преподобного Василия (Кишкина) Площанского, ученика преподобного Паисия, игумена Нямецкого, показывает о. Мелхиседека со стороны как непослушного и несмиренного новоначального, ревнующего не по разуму, скрывающего свои помыслы от старца, а более всего стремящегося к начальствованию1.
Опираясь на жизнеописание преподобного Льва, сведения в котором выверялись схиархимандритом. Агапитом (Беловидовым), можно сказать о напряженном труде в оптинской обители, который всегда сопутствовал возрождающимся монастырям, поэтому ревностные труды на благо обители расстроили крепкое здоровье послушника Льва Наголкина, о чем он сам вспоминал, будучи уже старцем в Оптиной пустыни1.
Как известно, в 1796 году произошла смена в России императора: после смерти 6 ноября Екатерины II на престол 11 ноября взошел ее сын Павел Петрович, у которого в 1763‑1765 годах митрополит Платон был законоучителем. Последнее у всех вызывало предположение, что московский митрополит «у нового императора в особой будет доверенности»1, да и сам владыка Платон в своей автобиографии отмечал, что он был любим императором и вел с ним дружескую переписку1. Безусловно, все это вселяло надежду в изменение отношение к духовенству и к Церкви со стороны государства.
Принимая в 1797 году императора Павла I после коронации в Свято-Троицкой лавре и в Вифании, митрополит расположил его к себе, чем развеял бывшие клеветнические слухи. Вскоре последовали и испрошенные митрополитом монаршие милости для Церкви. 18 декабря 1797 года был издан указ императора «о прибавках в суммах, отпускаемых на церковные чины»1. Оптиной пустыни, как и всем заштатным монастырям, было выделено ежегодное денежное пособие в 300 рублей1с подробным расписанием суммы каждому монашествующему, начиная от строителя, и на какие монастырские нужды1. Кроме этой монаршей милости на вечное поминовение, Оптиной пустыни пожаловали «во владение мукомольную мельницу на речке Сосенной и для рыбной ловли пруд на Митином заводе»1.
Конечно, эта государственная помощь не только способствовала благоустройству возрождающейся обители, обеспечивая молодое братство первым необходимым для монашеской жизни, но еще и располагала других жертвователей. Так, в августе 1798 года купцом Терентием Елеазаровичем Цылибеевым был сделан вклад в размере 1400 рублей ассигнациями на вечное поминовение его и родителя, с процентов которого должно было выделяться по 50 рублей ежегодно настоятелю и братии Оптиной пустыни на церковные потребы1.
Отметим, что в 1798 году было подано прошение о. Авраамием в Сенат по тяжбе о мельнице на речке Другусне с тем, чтобы утвердить землю за обителью. 22 апреля 1801 года последовал указ Сената, удовлетворяющий прошение, и после разбирательства козельского городничего в 1802 году мельница вновь стала монастырской, пробыв в чужом владении 98 лет (с 1704 по 1802 годы)1. 9 ноября 1803 года из Калужской духовной консистории игумен Авраамий получил указ о передаче во владение 900 квадратных саженей земли1.
Как уже было сказано выше, 13 октября 1798 года указом Святейшего Синода, викарию Дмитровскому, кроме церквей города и уезда, поручались в управление и церкви, находящиеся в пределах Калужской губернии. Указы об этом из Московской духовной консистории строителю Козельской Макарьевой Оптиной пустыни иеромонаху Авраамию были посланы, а им получены в декабре. В указах о. Авраамию прописывалось, чтобы отныне он относился к епископу Дмитровскому и к Дмитровской духовной консистории, которая находилась в Богоявленском монастыре в Москве1.
Сохранившиеся архивные документы свидетельствуют о том, что и ранее на них писалось обращение к Дмитровскому епископу Серапиону, или излагались его решения, а также им совершались некоторые рукоположения, но все это делалось викарием по благословению митрополита Платона. Теперь же у него был свой кафедральный собор, своя духовная консистория и своя каноническая территория, а дел Московской епархии он уже не касался, поэтому он был уже как самостоятельный архиерей1. Таким образом, 1798 годом фактически окончился краткий, почти десятилетний, период, когда Оптина пустынь была под архипастырским попечением митрополита Платона.
Подводя итог, можно сказать, что за все время нахождения Оптиной пустыни в ведении митрополита Платона, пристальное его внимание к этой обители проявилось с 1795 года, когда с особой резолюции было поручено настоятелю Пешношского монастыря иеромонаху Макарию найти строителя для этой пустыни и посещать ее для постоянного надсмотра. В этом смысле становятся понятны уже цитируемые слова архимандрита Леонида об Оптиной пустыни, что «в 1795 году воссияла для нее светлая заря, предвестница дней лучших»1.
О. Макарием по поручению митрополита Платона был найден ревностный иеромонах из Пешношского монастыря, но его управление Оптиной пустынью продлилось недолго. Он не выдержал скудости монастыря, ропота на него братии от уставных строгостей и негативное отношение местных жителей к обители.
Летом 1796 года сам митрополит Платон при обозрении церквей и монастырей своей епархии, находящихся в пределах Калужской губернии, посетил Оптину пустынь и увидел ее прекрасное расположение местности и вместе с тем упадочное состояние обители. Именно после этого визита последовало второе обращение владыки Платона к строителю Пешношского монастыря о. Макарию с просьбой найти кандидата для возрождения пустыни. Найденный иеромонах Авраамий, хотя и переживал большие трудности в первые годы настоятельства, но при заступничестве митрополита Платона, его духовной поддержке и материальной помощи, а также благодаря, как он сам писал в духовном завещании, упованию на промысел Божий, который никогда его не оставлял1, смог возродить обитель, увеличить ее братство, создав своим личным примером особую атмосферу нестяжательной жизни, чем расположил к себе монашествующих и снискал уважение у местного населения, привлекая таким образом и жертвователей к монастырю1.
Вообще анализируя почти трехлетний период настоятельства о. Авраамия в Оптиной пустыни при митрополите Платоне, можно с летописцем Пешношского монастыря иеромонахом Иеронимом (Сухановым) сказать про этого строителя-возобновителя следующее: «Он был спасительным образцом деятельной монашеской жизни, за что и стяжал нелицемерную любовь от братии»1.
Зная славную историю расцвета Оптиной пустыни в XIX веке, отметим, что о. Авраамием в период его настоятельства был заложен тот фундамент, при котором могло появиться и развиться в ней старчества, принесшее духовную пользу не только самому монастырю, но и преобразившее многих приходящих в обитель паломников разных сословий.
Леонид, епископ Можайский,
наместник Введенского мужского ставропигиального монастыря
Оптина пустынь
1 декабря 2019 г., Перервинская семинария,
доклад на ежегодной
церковно-исторической конференции
«Платоновские чтения»
Короткевич Р.М. О внутреннем устроении Платона, митрополита Московского // Платоновские чтения, 1 декабря 2008: сб. матер. / Перервин. духов. семинария. М., 2009. С. 41-42; Григорий (Клименко), иг. Митрополит Платон и Николо-Пешношский монастырь // Платоновские чтения, 1 декабря 2016: сб. матер. / Перервин. духов. семинария. М., 2017. С. 23-24.
Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и состоящего при сей скита святого Иоанна Предтечи. СПб., 1862, С. 16.
Там же. С. 18.
К истории открытия Калужской епархии // Известия Калужской ученой архивной комиссии. Калуга, 1898. Т. I. Вып. 1. С. 4.
ЦИАМ ф. 205 о. 2 д. 41 л. 6об.
ЦИАМ ф. 205 о. 2 д. 41 л. 1.
К истории открытия Калужской епархии… С. 9.
Там же. С. 10.
Там же. С. 11.
Там же. С. 13.
Леонид [(Кавелин)], иером. История Церкви в пределах нынешней Калужской губернии и калужские архиереи. Калуга, 1876. С. 150-151.
Автобиография Платона, митрополита Московского / Предисловие и примечания прот. С.К. Смирнова. М., 1887. С. 51.
Цит. по: Казанский П.С. Отношение митрополита Платона к императрице Екатерине II и императору Павлу I (по автобиографии Платона и письмам императора Павла) // ЧОИДР. 1875. Кн. 4. С. 177.
Снегирев И.М. Жизнь Московского митрополита Платона. Ч. I. М., 1890. С. 85.
Леонид [(Кавелин)], иером. История Церкви в пределах нынешней Калужской губернии и калужские архиереи… С. 152.
Амвросий (Орнатский), архим. История Российской иерархии. М., 1815. Ч. VI. С. 1035.
Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и состоящего при сей скита святого Иоанна Предтечи… С. 89.
Там же. С. 84.
Там же. С. 367.
Токмаков. И.Ф. Историко-археологическое описание Вознесенской Давидовой пустыни. М. 1892. С. 16-17.
Насельники Оптиной пустыни XVII-XX веков: биографический справочник / сост., вступ. статья иером. Платона (Рожкова). Козельск, 2017. С. 198.
ЦИАМ ф. 203 о. 744 д. 112 ч. 1 л. 16-17.
НИОР РГБ ф. 213 к. 15 д. 19 л. 4-6об.
Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и состоящего при сей скита святого Иоанна Предтечи… С. 83-84.
ЦИАМ ф. 203 о. 744 д. 112 ч. 1 л. 16.
Историческое описание мужского общежительного монастыря св. чудотворца Николая, что на Пешноше. М., 1893. С. 83.
Руднев В., свящ. Архимандрит Макарий, настоятель Николаевского Пешношского монастыря // Историческое описание мужского общежительного монастыря св. чудотворца Николая, что на Пешноше. М., 1893. Прил. С. 10.
ЦИАМ ф. 203 о. 744 д. 112 ч. 1 л. 16об.-17.
Цит. по: Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и состоящего при сей скита святого Иоанна Предтечи… С. 85.
Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и состоящего при сей скита святого Иоанна Предтечи… С. 85.
Цит. по: Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и состоящего при сей скита святого Иоанна Предтечи… С. 85.
РГАДА ф. 1447 о. 1 д. 5 л. 1об.-2.
Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и состоящего при сей скита святого Иоанна Предтечи… С. 91-93. Это же повествование в сокращении приведено и в жизнеописании архимандрита Макария (Брюшкова): Руднев В., свящ. Архимандрит Макарий, настоятель Николаевского Пешношского монастыря // Историческое описание мужского общежительного монастыря св. чудотворца Николая, что на Пешноше. М., 1893. Прил. С. 12-13.
НИОР РГБ ф. 213 к. 1 д. 1 л. 99.
Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и состоящего при сей скита святого Иоанна Предтечи… С. 104-106.
ГАКО ф. 903 о. 1 д. 24 л. 6.
ГАКО ф. 903 о. 1 д. 20а л. 10об.
Там же.
Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и состоящего при сей скита святого Иоанна Предтечи… С. 92.
Там же.
Там же.
Документы свидетельствуют, что впоследствии были случаи и перевода из Оптины в другие монастыри. Например, в 1797 году переведены Пешношу: п. Иван Михайлов и монах Игнатий (ГАКО ф. 903 о. 1 д. 24 л. 5, 7-7об., 21), в Волоколамский Иосифов монастырь п. Гавриил Алексеев (Там же. л. 12, 15).
НИОР РГБ ф. 213 к. 53 д. 10 л. 1-1об.
12 декабря 1796 года иеродиакон Пимен был рукоположен епископом Дмитровским Серапионом в Успенском соборе в иеромонаха (ГАКО ф. 903 о. 1 д. 22 л. 21).
НИОР РГБ ф. 213 к. 53 д. 10 л. 2об.
ЦИАМ ф. 203 о. 744 д. 112 ч. 1 л. 16об.-17.
Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и состоящего при сей скита святого Иоанна Предтечи… С. 94-95.
Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. Т. 1. СПб., 1910. С. 217.
НИОР РГБ ф. 213 к. 6 д. 13 л. 1об.-2.
ГАКО ф. 903 о. 1 д. 18 л. 175.
ГАКО ф. 903 о. 1 д. 22 л. 3.
Насельники Оптиной пустыни XVII-XX веков: биографический справочник… С. 22.
НИОР РГБ ф. 213 к. 2 д. 2 л. 7.
НИОР РГБ ф. 213 к. 53 д. 7 л. 6.
ГАКО ф. 903 о. 1 д. 22 л. 10-10об.
ГАКО ф. 903 о. 1 д. 24 л. 6.
Калашников С.В. Алфавитный указатель действующих и руководственных постановлений, указов и распоряжений Святейшего Правительствующего Синода (1721-1901). СПб., 1902. С. 225.
Шувалова Н.В. Русский православный монастырь XIX – начала XX в. (по материалам Козельской Введенской Оптиной пустыни): кандидатская диссертация. Самара, 2003. С. 91-92.
Иеросхимонах Афанасий (Степанов). Переведен в Оптину пустынь 21 августа 1795 г. Перемещен [формально] в Перемышльский Троицкий Лютиков монастырь 11 сентября 1799 г. (Насельники Оптиной пустыни XVII-XX веков: биографический справочник… С. 220); иеромонах Маркелл (Максимов). Перемещен в Оптину пустынь 24 сентября 1796 г. Перемещен [формально] в Перемышльский Троицкий Лютиков монастырь 11 октября 1799 г. (Там же. С. 512); иеродиакон Пафнутий. Определен в Оптину пустынь 8 июня 1798 г. Определен [формально] в Лютиков монастырь 17 ноября 1802 г. (Там же. С. 616-617).
Послушник Иван Андреянов упоминается в 1796 г. Перемещен [формально] в Пафнутьев Боровский монастырь 5 октября 1797 г. (Насельники Оптиной пустыни XVII-XX веков: биографический справочник… С. 195); иеросхимонах Иоанн упоминается в числе братии в 1796 г. Перемещен [формально] в Пафнутьев Боровский монастырь 5 октября 1797 г. (Там же. С. 393); иеросхимонах Сергий (Сарачев). Поступил в Оптину пустынь приблизительно в 1795 г. Перемещен в Пафнутьев Боровский монастырь 18 сентября 1801 г. [формально] (Там же. С. 692); монах Феофан (Талунин). Поступил в Оптину пустынь не позднее 1795 г. Перемещен в Пафнутьев Боровский монастырь [формально] 18 сентября 1801 г. (Там же С. 755). Следует заметить, что монах Феофан в 2016 году был прославлен в лике местночтимых святых Смоленской митрополии, как преподобный Феофан Рославльский (Заседания Священного Синода 27 декабря 2016 года, журнал №126).
Насельники Оптиной пустыни XVII-XX веков: биографический справочник… С. 634.
ГАКО ф. 903 о. 1 д. 24 л. 14.
Насельники Оптиной пустыни XVII-XX веков: биографический справочник… С. 220.
Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и состоящего при сей скита святого Иоанна Предтечи… С. 94-95.
Насельники Оптиной пустыни XVII-XX веков: биографический справочник… С. 503, 512, 535, 634.
ГАКО ф. 903 о. 1 д. 24 л. 6-6об.
ГАКО ф. 903 о. 1 д. 24 л. 6.
Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и состоящего при сей скита святого Иоанна Предтечи… С. 95.
Сравнивая численность насельников, видно, что в ноябре 1796 года было 16 (5 монашествующих и 11 послушников), а в мае 1797 года уже 12 (6 монашествующих и 6 послушников).
ГАКО ф. 903 о. 1 д. 24 л. 6об.
НИОР РГБ ф. 213 к. 27 д. 2 л. 16.
Там же.
НИОР РГБ ф. 213 к. 27 д. 2 л. 17.
ЦИАМ ф. 1788 о. 1 д. 17 л. 2.
Там же л. 5.
Там же.
РГАДА ф. 1447 о. 1 д. 5 л. 1об.-2.
Токмаков. И.Ф. Указ. соч. С. 17.
Насельники Оптиной пустыни XVII-XX веков: биографический справочник… С. 416.
Леонид (Толмачев), еп. Ко дню кончины архим. Мелхиседека (Сокольникова): дополнительные сведения к жизнеописанию прп. Льва, старца Оптинского (URL: https://www.optina.ru/19_melhisedek_sokolnikov/ – дата обращения 12.09.2019 год).
Сначала это были записки игумена Антония (Бочкова) и архимандрита Леонида (Кавелина), которые вошли в жизнеописание 1876 года ([Климент (Зедергольм), иером.] Житие Оптинского старца иеромонаха Леонида (в схиме Льва) М., 1876). Наконец, переработанное и дополненное жизнеописание составил схиархимандрит Агапит, которое впервые вышло в 1917 году, а после несколько раз переиздавалось после открытия Оптиной пустыни в 1994 и 2017 годах (Житие Оптинского старца Леонида (в схиме Льва) М., 1994; Агапит (Беловидов), схиархим. Житие оптинского старца Льва. Козельск, 2017).
Впервые в Московских епархиальных ведомостях за 1869 год, а потом в сборнике для любителей духовного чтения в 1890 году (Григорий (Воинов), архим. Архимандрит Мелхиседек, настоятель Воскресенского Новоиерусалимского монастыря // Сборник для любителей духовного чтения. М., 1890. Ч. 2. С. 12-52). Причем о. Григорий при первой публикации упомянул, что источником для составления жизнеописания служила автобиография о. Мелхиседека, которая была «писана чужою рукою», а сообщена ему Даниловским о. архимандритом Иаковом (Кротковым), впоследствии епископом Муромским (Григорий (Воинов), архим. Архимандрит Мелхиседек, настоятель Воскресенского Новоиерусалимского монастыря (биографический очерк) // Московские епархиальные ведомости. 1869. №34. С. 9).
Григорий (Воинов), архим. Архимандрит Мелхиседек, настоятель Воскресенского Новоиерусалимского монастыря // Сборник для любителей духовного чтения. М., 1890. Ч. 2. С. 20.
Там же. С. 23, 24.
Великий Василий. Жизнеописание и письма инокиням прп. Василия Площанского / сост. иером. Диомид (Кузьмин). Серпухов, 2018. С. 48-50, 70-73.
Агапит (Беловидов), схиархим. Житие оптинского старца Льва. Козельск, 2017. С. 22.
Автобиография Платона, митрополита Московского… С. 52.
Там же. С. 53.
Указы, манифесты и другие правительственные постановления, объявленные из Государственной военной коллегии: за 1797 г. т. 1-2. СПб, 1798. С. 313.
НИОР РГБ ф. 213 к. 4 д. 13 л. 22-23об.
НИОР РГБ ф. 213 к. 4 д. 13 л. 25.
Цит. по: Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и состоящего при сей скита святого Иоанна Предтечи… С. 112.
ГАКО ф. 903 о. 1 д. 25 л. 6-7.
Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и состоящего при сей скита святого Иоанна Предтечи… С. 112-113.
НИОР РГБ ф. 213 к. 15 д. 19 л. 11.
НИОР РГБ ф. 213 к. 4 д. 13 л. 31-31об.; ГАКО ф. 903 о. 1 д. 25 л. 12.
К истории открытия Калужской епархии… С. 12.
Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и состоящего при сей скита святого Иоанна Предтечи… С. 84.
Там же. С. 109-110.
Там же. С. 97.
МЗДК КП 3133 о. 1 л. 368об.