Аудио-трансляция:  Казанский Введенский

Грех кла­дет пе­чать не толь­ко на ду­шу, но и на внеш­ность че­ло­ве­ка, на его внеш­нее по­ве­де­ние и вид.

преп. Никон

От­че­го лю­ди гре­шат? Или от­то­го, что не зна­ют, что долж­но де­лать и че­го из­бе­гать, или ес­ли зна­ют, то за­бы­ва­ют, ес­ли же не за­бы­ва­ют, то ле­нят­ся, уны­ва­ют. На­о­бо­рот: так как лю­ди очень ле­ни­вы к де­лам бла­го­чес­тия, то весь­ма час­то за­бы­ва­ют о сво­ей глав­ной обя­зан­нос­ти – слу­жить Бо­гу, от ле­нос­ти же и заб­ве­ния до­хо­дят до край­не­го не­ра­зу­мия или не­ве­де­ния. Это три ис­по­ли­на – уны­ние, или ле­ность, заб­ве­ние и не­ве­де­ние, от ко­то­рых свя­зан весь род че­ло­ве­чес­кий не­ре­ши­мы­ми уза­ми. А за тем уже сле­ду­ет не­ра­де­ние со всем сон­ми­щем злых страс­тей. По­то­му мы и мо­лим­ся Ца­ри­це Не­бес­ной: Прес­вя­тая Вла­ды­чи­це моя Бо­го­ро­ди­це, свя­ты­ми Тво­и­ми и все­силь­ны­ми моль­ба­ми от­же­ни от ме­не, сми­рен­но­го и ока­ян­но­го ра­ба Тво­е­го, уны­ние, заб­ве­ние, не­ра­зу­мие, не­ра­де­ние и вся сквер­ная, лу­ка­вая и хуль­ная по­мыш­ле­ния...

преп. Амвросий

Ник­то и нич­то не мо­жет пов­ре­дить че­ло­ве­ку, ес­ли сам се­бе он не пов­ре­дит, нап­ро­тив, кто не ук­ло­ня­ет­ся от гре­ха, то­му и ты­ся­ча спа­си­тель­ных средств не по­мо­гут.

преп. Никон

Можно ли «захиреть» от академического образования?

В течение ближайших летних месяцев мне предстояло решить свою дальнейшую судьбу. Академия меня влекла, но отсрочивала осуществление моих народнических стремлений. Идиллическая мечта — стать сельским священником, создать свою семью и служить народу — исключала высшее образование. Мать моя академическим планам моим не сочувствовала.

— Захиреешь ты там, здоровья ты слабого — зачем тебе идти в Академию? Архиерей даст приход, женишься, и наладится твоя жизнь… — убеждала она меня.

Я не знал, что мне делать, и решил съездить в Оптину Пустынь посоветоваться со старцем Амвросием.

К о.Амвросию приходили за духовной помощью люди всех классов, профессий и состояний. Он нес в своем роде подвиг народнический. Знал народ и умел с ним беседовать. Не высокими поучениями, не прописями отвлеченной морали назидал и ободрял он людей — меткая загадка, притча, которая оставалась в памяти темой для размышления, шутка, крепкое народное словцо… — вот были средства его воздействия на души. Выйдет, бывало, в белом подряснике с кожаным поясом, в шапочке — мягкой камилавочке, — все бросаются к нему.

Тут и барыни, и монахи, и бабы… Подчас бабам приходилось стоять позади — где ж им в первые ряды пробиться! — а старец, бывало, прямо в толпу — и к ним, сквозь тесноту палочкой дорогу себе прокладывает… Поговорит, пошутит, — смотришь, все оживятся, повеселеют. Всегда был веселый, всегда с улыбкой. А то сядет на табуреточку у крыльца, выслушивает всевозможные просьбы, вопросы и недоумения. И с какими только житейскими делами, даже пустяками, к нему не приходили! Каких только ответов и советов ему не доводилось давать! Спрашивают его и о замужестве, и о детях, и можно ли после ранней обедни чай пить? И где в хате лучше печку поставить? Он участливо спросит: «А какая хата–то у тебя?» А потом скажет: «Ну, поставь печку там–то…»

Мне все это очень нравилось.

Я поведал старцу мое желание послужить народу, а также и мое сомнение: на правильный ли я путь вступаю, порываясь в Академию?

— Да, хорошо служить народу, — сказал о.Амвросий, — но вот была купчиха, сын стремился учиться в высшем учебном заведении, а мать удерживала: «Обучайся, мол, у отца торговле, ему помогать будешь, привыкнешь, в дело войдешь…» Что же? Захирел он в торговле, затосковал и помер от чахотки.

Старец ничего больше не добавил, но смысл слов я понял и сказал матери, что ехать в Академию мне надо.

Неизвестно, что меня ожидало, если бы я не последовал указанию о.Амвросия. С молодыми либеральными батюшками тогда не стеснялись, впоследствии многие оказались со сломанными душами, случалось, попадали под суд и, не выдержав тяжелых испытаний, кончали идеалисты пьяницами, погибали…

Мое решение поступить в Академию было теперь бесповоротно, и я стал готовиться к конкурсным экзаменам.

Из книги «Путь моей жизни»

Митрополит Евлогий (Георгиевский)