Те, кто пользовался советами старца Анатолия...
Почитателем старца Анатолия был известный московский "старец в миру" святой праведный протоиерей Алексий Мечев. "Мы с ним одного духа",— говорил отец Алексий. Среди тех, кто пользовался духовными советами преподобного Анатолия, были: архиепископ Серафим (Соболев), митрополит Трифон (Туркестанов), священник Николай Загоровский. В 1905 году у старца Анатолия искал разрешения важных вопросов христианской жизни отец Павел Флоренский.
Митрополит Вениамин (Федченков) всю жизнь хранил в душе воспоминание о встрече со старцем Анатолием: «Через Батюшку... светилось Солнце правды, Христос Бог наш. И люди грелись и утешались в этом свете... Когда Матерь Божия явилась с апостолами Петром и Иоанном святому Серафиму, то Она сказала им: «Сей – от рода нашего!» И того же рода был и батюшка о. Анатолий. Сколько радости, любви и ласки изливалось от его лика на всех смотревших на него в оптинском лесу...»
Памятным событием в истории Оптиной Пустыни было посещение ее в 1914 году Великой Княгиней Елизаветой Федоровной. В первый же день пребывания в Оптиной Великая Княгиня познакомилась с отцом Анатолием, исповедовалась у него, имела со Старцем продолжительную беседу. Осталось тайной, о чем беседовали они, но, безусловно, эта поездка в Оптину стала духовным приуготовлением Преподобномученицы к ее крестному подвигу...
По благословению отца Анатолия принял в 1917 году священный сан известный духовный писатель протоиерей Валентин Свенцицкий, исповеднически закончивший свою жизнь в ссылке.
Приезды в Петербург
Старец Анатолий несколько раз приезжал в Санкт-Петербург. Во время приезда в 1914 году Старец останавливался в Санкт-Петербургской Духовной Академии.
Один из студентов вспоминал: «Как только стало известно, что приехал в Петербург и находится у нас в академии Оптинский иеромонах отец Анатолий, мы, путешествовавшие в Оптину Пустынь, сейчас же отправились в покои преосвященного ректора академии повидаться с отцом Анатолием и насладиться его общением и его беседой. А он – все тот же: светлый, бодрый, подвижный, любвеобильный, смиренный, и нет ничего удивительного, что на всех видящих его теперь, начиная от преосвященного ректора академии до студентов и служащих в академии, этот смиренный старичок произвел неотразимое впечатление. Пошли же, Господи, мудрому Старцу, Батюшке с детским лицом и ангельской душой, светлому подвижнику земли русской, о. Анатолию здоровья и сил еще на многия и многия лета!» (И. Смоличев «По святым обителям»)
Осенью 1916 года старец Анатолий приезжал в Петроград на закладку Шамординского подворья. Об этом пребывании Старца в Петрограде сохранились воспоминания Елены Карцовой, племянницы С. А. Нилуса, будущей супруги И. М. Концевича, ставшей его соавтором в работе над книгой «Оптина Пустынь и ее время»: «1916 год. Осень. Написали мне, что старец Анатолий Оптинский собирается в Петербург и остановится у купца Усова. Все мы втроем – брат, сестра и я – в положенный день отправились к Усовым. Купец Усов был известным благотворителем, мирским послушником Оптинских старцев. Когда мы вошли в дом Усовых, мы увидели огромную очередь людей, пришедших получить старческое благословение. Очередь шла по лестнице до квартиры Усовых и по залам, и комнатам их дома. Все ждали выхода Старца.
Ожидало приема и семейство Волжиных – обер-прокурора Святого Синода. В числе ожидающих стоял один еще молодой архимандрит, который имел очень представительный и в себе уверенный вид. Скоро его позвали к Старцу. Там он оставался довольно долго. Кто-то из публики возроптал по сему поводу, но кто-то из здесь же стоящих возразил, что Старец не без причины его так долго держит. Когда архимандрит вышел – он был неузнаваем: вошел к Старцу один человек, а вышел совсем другой! Он был низко согнутый и весь в слезах, куда девалась гордая осанка! Их тайный разговор Одному Богу известен! Вскоре показался сам Старец и стал благословлять присутствующих, говоря каждому несколько слов.
Отец Анатолий внешностью походил на иконы преподобного Серафима: такой же любвеобильный, смиренный облик. Это было само смирение и такая, непередаваемая словами, любовь. Нужно видеть, а выразить в словах – нельзя! Когда мы шли к Усовым, брат и сестра заявили, что им нужно от Старца только его благословение. Я же сказала им, что очень бы хотела с ним поговорить. Когда до нас дошла очередь, Старец благословил брата и сестру, а мне говорит: «А ведь ты поговорить со мной хотела? Я сейчас не могу – приди вечером». Старец уразумел мое горячее желание, хотя я не выразила его словами.
Вечером я снова вернулась к Усовым. Много лиц сидело и дожидалось очереди быть принятыми Старцем. Члены семьи Усовых стали упрекать сидевшую публику в том, что люди чрезмерно обременяют слабого и болезненного Старца. Принимает он людей все ночи напролет. Ноги его в ранах. Страдает он грыжей, он чуть живой. Мне стало стыдно отнимать время Старца, и я ушла домой, не повидавши его. Но теперь думаю, что если прозорливый Старец сказал прийти, надо было не уходить, а дождаться приема.
Как мне потом рассказывала моя тетя Елена Александровна, близко знавшая весь Оптинский быт, старец отец Анатолий вообще почти не спал, всего себя отдавая молитве и служению людей. Единственно, когда он себе позволял отдых – это было на утрени во время чтения кафизм, когда все в церкви садились. Тогда Старец позволял себе вздремнуть. Некоторые, не знавшие его повседневной жизни, удивлялись, что Старец спит в церкви, но ведь это были единственные минуты его отдыха за все сутки. Недаром его ноги были в ранах от стояния и было страдание грыжей от земных поклонов. У меня до сих пор хранится присланный в 1907 году через тетю образ Святителя Николая – моего небесного покровителя».
Приезд старца Анатолия в Петроград некоторые близко стоявшие к Государю Николаю Александровичу люди хотели использовать, чтобы удалить от царской семьи Григория Ефимовича Распутина, заменив его «настоящим», Оптинским, старцем. Однако старец Анатолий не пошел на это – «ибо не было на то произволения Божия». После закладки часовни Шамординского подворья Старец вернулся в Оптину Пустынь.
Что же в такое время я оставлю святую обитель?
Преподобному Анатолию определено было стать свидетелем исполнения грозных пророчеств Оптинских старцев. Начались гонения на монахов со стороны новых властей. Монахов ссылали, арестовывали, издевались над ними. 10/23 января 1918 года декретом СНК Оптина Пустынь была официально закрыта. В 1919 года первый раз был арестован настоятель Оптиной отец Исаакий.
Чтобы как-то сохранить монастырь, Оптинская братия создала сельскохозяйственную артель. Это было сделано по благословению старцев. Монахов призывали в армию: «Отец Нестор призван на военную службу, забрали их всех, до восьмидесяти братий в Калугу, двадцать вернули, а остальных оставили», – писал Старец. Старцев и пожилых монахов, «старичков» власть хотела устроить в богадельню – подальше от народа. Старец Анатолий был готов к исповедничеству: «Мы до конца потерпим с помощию Божиею...»
С каждым днем приходили все более тревожные вести, страшные слухи. Старец при этом сохранял удивительное спокойствие, ободряя тем самым и монашескую братию. Монах Нестор (Сучков) писал в письме об атмосфере в монастыре после революции: «У нас, говорят, будут монахов вешать... В Шамордино было много слез, так что приостановили службу, был просто вопль. Неужели Бог не услышит? Пишу и боюсь, говорят, вскрывают письма... Удивительно, Батюшка очень спокоен».
Во второй половине 1918 года в монастыре стало не хватать хлеба, недоставало вина для Божественной Литургии. Братия терпела голод. Научились делать хлеб из гречневой мякины и давали по триста-четыреста граммов. После службы из церкви выходили в большой физической слабости.
Когда духовные чада предложили преподобному Анатолию на время оставить Оптину, он ответил решительным отказом: „Что же в такое время я оставлю святую обитель? Меня всякий сочтет за труса, скажет: когда жилось хорошо, то говорил: терпите – Бог не оставит, а когда пришло испытание, первый удрал. Если и погонят, то тогда оставлю святую обитель, когда никого не будет. Последний выйду и помолюсь, и останкам святых старцев поклонюсь, тогда и пойду".
Побыть вместе с любимым духовником
В это время старец Анатолий оставался духовником шамординских сестер. «Нам матушка игумения не позволяла проезжать мимо Оптиной, не заехав к Старцу за благословением», – вспоминала мать Анатолия. Несмотря на трудности, Старец и сам посещал Шамордино. Приезды Старца были праздником для сестер. Когда в июле 1920 года Старец посетил Шамординский монастырь, почти все десять дней его пребывания была дождливая погода, но сестры только радовались, ибо это давало им возможность побыть вместе с любимым духовником.
Старец писал своим чадам: «Эти дни, то есть после своих именин, я нахожусь в Шамордино. Господь послал тихую и хорошую погодку пятого июля, и я, милостию Божией, приехал сюда хорошо, но сейчас что-то все идет дождик, хотя это для сестер здешних желательно, так как за непогодою они могут перебыть лишний день дома и заняться со мною, а в ясную погоду все должны быть на лугах и на дачах. Сегодня, восьмого июля, здесь в Шамордино престольный праздник «Казанския Божия Матери». Служба была торжественная и пение хорошее, был крестный ход вокруг монастыря и приезжие монашечки. Спаси их, Матерь Божия. Поусердствовали и пришли сюда на праздничек».
Старец в письмах смиренно просил духовных детей привезти для братии хлеба, благословлял шамординских сестер ездить в другие губернии выменивать хлеб, и каждый раз, по молитвам старца Анатолия, чудесно находились жертвователи хлеба и всегда, несмотря на военные действия, хлеб удавалось благополучно доставить в монастырь.
Исполнил заповедь Господню о любви к врагам
После закрытия монастыря и реорганизации его в сельхозартель старец был арестован. По дороге в тюрьму он тяжело заболел, и ему, ошибочно приняв за тифозного, остригли волосы и бороду. Вернулся он в обитель совсем измученный, еле живой, но со светлой улыбкой и благодарением Господу. Когда его увидели остриженным, многие не узнали батюшку, а потом очень опечалились. Старец Анатолий веселый вошел в келью и сказал, перекрестившись: "Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже!" — и, осмотрев всех, добавил: "Посмотрите, каков я молодчик!".
Потом сел пить чай и весело рассказывал о своей поездке в Калугу: "Как там хорошо! Какие люди хорошие! Когда мы ехали в поезде, у меня была рвота. Дошли пешком, а там владыка Михей почему-то стал требовать лошадь. И зачем это он выдумал? Все братья пошли, а мы сидели в "чеке". Там курили, было душно. У меня поднялась рвота, и меня отправили в больницу, подумали, что у меня тиф. Там меня остригли, но это ничего — так гораздо легче. Доктор такой хороший сказал, что по ошибке счел меня за тифозного и велел остричь,— очень извинялся. Такой хороший! Сторож в больнице тоже очень хороший... Сестра — тоже очень хорошая — была у отца Амвросия... Да, хорошие люди, хорошие...
Знаешь, тот, кто меня арестовал, после сказал, что по ошибке меня арестовал, и просил простить его и даже руку у меня поцеловал. Я сказал, что это ничего, что я очень рад, что съездил в Калугу". Свою "арестантскую" поездку в Калугу в сопровождении чекистского конвоя, поругания и тяжкие страдания старец описывал с детским беззлобием и райским благодушием — как духовное паломничество. Старец никого не осудил. В тяжких испытаниях он явил правду Божию, исполнил заповедь Господню о любви к врагам: благословлял глумившихся, прощал ненавидевших, молился за обижающих.
Новые гонения
Первые годы после революции старец Анатолий продолжал жить в том же доме неподалеку от Владимирской церкви (в котором после закрытия монастыря расположился музей). У него в распоряжении было три комнаты (спальня, довольно большая приемная, маленькая комнатка для келейника) и так называемая «ожидальня».
В зимнее время в доме из-за нехватки дров почти не топили. Щепки для топки приходилось разыскивать под снегом. «Распропагандированная» молодежь била стекла в доме Старца, одну зиму дом простоял с несколькими выбитыми окнами. В морозные ночи вода, если ее забывали вылить, застывала в кружках на столе. Келейное правило читали при свете единственного светильника. Келейники и гости спали, не раздеваясь. На голову, кроме шапки и платков, надевали башлыки. «При слабом свете и в такой одежде все напоминало древнюю пустыню. Сестра, смотря на эту картину, воскликнула: «Схимничек!» – вспоминала монахиня Амвросия (Оберучева).
Но вскоре старца Анатолия перевели из монастыря в скит – в тот корпус, в котором он жительствовал первоначально до 1908 года. Это было третье и последнее переселение Старца. Все это расстроило и без того слабое здоровье Преподобного. Старец при этом сохранял удивительное спокойствие, ободряя тем самым и монашескую братию. «Время страшное и трудное, и тяжелое, и холодное для всех...» – писал Старец духовным чадам.
В 1921 году настоятель монастыря преподобный Исаакий предложил Старцу принять схиму. Во время пострига преподобный Анатолий был так слаб, что не мог сам держать свечу и схимнические обеты произносил едва слышным голосом. Казалось, надежды на выздоровление нет. Но после принятия схимы, по милости Божией, ему сделалось лучше, он стал есть и понемногу подниматься с постели.
Началось новое гонение на братию, насельников монастыря арестовывали и высылали. Более всего новую власть не устраивало пророческое служение старцев, которые в своих наставлениях укрепляли народ стоять в Православии, с терпением нести попущенные Богом скорби. Монастырь был объявлен „рассадником контрреволюционной пропаганды".
Так Господь чудно призвал к Себе Своего верного раба
В монастырь двадцать девятого июля 1922 года приехала чрезвычайная комиссия. Старца Анатолия долго допрашивали и хотели увезти. Батюшка сохранял мирное расположение духа и смиренно попросил отсрочить арест на один день, чтобы ему можно было приготовиться в путь. Чекисты согласились, пригрозив келейнику, чтобы назавтра Старец был обязательно готов к отъезду. После этого Преподобный уединился у себя в келье. Старец в молитве предал свою душу Богу, он скончался тридцатого июля 1922 года в пять часов сорок минут утра.
На другой день утром приехала комиссия. Спросили келейника: "Старец готов?" – „Да, – ответил он, – готов" и открыл перед посетителями дверь келии, посреди которой уже стоял гроб с телом почившего Старца. Так Господь чудно призвал к Себе Своего верного раба, исполнившего все Его повеления и заповеди, сподобив Своего угодника в последнюю ночь молитвенно приготовиться „в путь всея земли" и не попустив надругаться над Своим избранным сосудом...
А тут ведь вполне можно положить еще одного
Отпевали старца Анатолия в Казанском соборе – единственном храме, где еще совершалась Литургия. Непрерывно служились панихиды, духовные чада читали Псалтирь, оставаясь на ночь. А близ алтаря Введенского собора готовили могилу. В той самой часовне, где были погребены старцы Амвросий и Иосиф, на том самом месте, где отец Анатолий долго стоял за две недели до своей кончины, повторяя: "А тут ведь вполне можно положить еще одного. Как раз место для одной могилки. Да, да, как раз..."
Когда копали могилу, случайно задели гроб старца Макария. Тело блаженного старца почивало нетленным. Это чудесное знамение стало утешением для братии накануне закрытия Оптиной Пустыни и как бы залогом будущего ее открытия и прославления преподобных отцов Оптинских. Старец Анатолий сподобился быть погребенным возле своего великого аввы – преподобного Амвросия. По свидетельству очевидцев, могила старца Анатолия после погребения несколько дней благоухала неизреченными ароматами.
Святые мощи преподобного Анатолия Оптинского были обретены 27 июня /10 июля 1998 года и в настоящее время пребывают в храме-усыпальнице в честь Владимирской иконы Божией Матери. Преподобне отче наш Анатолие, моли Бога о нас!