<<предыдущая оглавление следующая>>
Пустынножительство в Рославльских лесах
В 1811 году Тимофей Иванович присоединился к числу отшельников, проживавших в Рославльских лесах. Здесь он провел десять лет, которые стали богатой школой подвижнической жизни.
Тимофей Иванович поселился вместе с шестью пустынниками, давно уже подвизавшимися в дремучих лесах в сорока верстах от Рославля. Вот как впоследствии архимандрит Моисей рассказывал о своем пребывании с ними.
«Когда я пришел в Рославльские леса, тамошние пустынники жили в трех келлиях: в одной иеросхимонах отец Афанасий, от него в версте отец Досифей, а в версте от него отец Дорофей, который впоследствии (после 1812 года) переселился ближе к нам, поставив себе келлию от нашей саженях в пятидесяти. Поселясь с отцом Афанасием, я построил для него и для себя новую келлию; это был первый опыт моего зодчества. Келлия имела шесть аршин в квадрате, с крыльцем под навесом; прихожая в два аршина длины и два ширины, далее квадратная комната в четыре аршина в длину и ширину, ибо от нее была отгорожена перегородкой спальня, шириной так же, как и прихожая, в два аршина; между прихожей и спальней в углу находилась печка, которой нагревалась вся келлия». От периода пустынножительства сохранились записки, составленные самим Тимофеем Ивановичем, которые являются интереснейшим свидетельством. Тимофей Иванович стал учеником старца Афанасия, опытного подвижника, молитвенника. Отец Афанасий со временем и постриг Тимофея Ивановича в монашество с именем Моисей, в честь Моисея Мурина. Вспоминают, что это имя ему выбрали за его гостеприимство и любовь к странникам, которыми отличался и преподобный Моисей Мурин.
Записки отца Моисея повествуют о суровой жизни отшельников в глухом лесу: «Волки постоянно выли около нас, в продолжение целой зимы; но мы уже привыкли к их вою, как бы к вою ветра; а медведи иногда обижали нас, расхищая наши огороды. Мы их видали весьма близко и часто слышали, как они ломали по лесу деревья, но никогда они нас не трогали, и мы жили с ними в мире». Нередко случались сильные ураганы: «Но страшен и самый рев бури в вековом бору, когда она ходит по нему и, как трости, ломает то, что росло целые столетия». Однажды упавшее дерево чуть не убило одного из отшельников. Довелось им пережить и нападение разбойников. Пустынники ежедневно совершали службу по кельям, а на воскресные и праздничные дни собирались на богослужение вместе. Время проводили в трудах и молитвах, занимались небольшим скудным огородом — на той почве все росло плохо. Отец Моисей читал аскетические труды святых отцов, переписывал полууставом богослужебные книги. Довелось ему переписывать и переводы святоотеческих творений, сделанные старцем Паисием (Величковским), некоторые его рукописи хранили пустынники, — «Лествицу» Иоанна Лествичника, труды аввы Дорофея, Исаака Сирина, Симеона Блаженного и других. Изредка приходили посетители, которых старцы не оставляли без духовного наставления, со временем богомольцы стали обращаться за советом и к отцу Моисею.
В записках отца Моисея сохранились и его духовные рассуждения, свидетельствующие о внутреннем возрастании подвижника, вот один из таких фрагментов (запись сделана 15 декабря 1819 года): «Во время трапезы блеснуло в уме разумение относительно до сожительствующих со мною братий, чтобы их погрешности, видимые мною и исповедуемые ими, принимать на себя и каяться, как за собственные свои, дабы не судить их строго и гневом отнюдь не воспламеняться. Ошибки, проступки и грехи братьев да будут мои». Таковы были мудрость и смирение отшельника.
Несколько раз отец Моисей вынужден бы покинуть место своего подвига — в 1812 году, во время нашествия французов; затем в 1816 году он совершил паломничество в Киев, посетив по дороге и другие монастыри, иногда приходилось уезжать и по делам обители. Так, в 1820 году он был в Москве и тогда же заехал в Оптину Пустынь, где познакомился с Филаретом, Калужским Владыкой. Эта встреча оказалась промыслительной. Владыка Филарет, любивший монашество, давно желал устроить в сосновом бору, окружавшем Оптину, уединенный скит и хотел поручить это рославльским пустынникам, зная об их подвижнической жизни. Отец Моисей понравился Владыке своим смирением, духовной рассудительностью, у него уже был десятилетний опыт пустынножительства. После переписки с Владыкой отец Моисей ответил на его приглашение перебраться в Оптину Пустынь для устройства скита согласием. 6 июня 1821 года, с несколькими монахами, среди которых был уже и его младший брат (Александр приехал к рославльским отшельникам еще в 1816 году и был пострижен с именем Антоний), отец Моисей прибыл в Оптину Пустынь.
Устройство Предтеченского скита Оптиной Пустыни
По прибытии пустынники с благословения игумена Даниила поселились в лесной чаще, окружающей Оптину Пустынь, в отдалении от монастыря, на границе его владений, там располагалась пасека и уединенная келья схимонаха Иоанникия, преставившегося в 1815 году.
Первым делом монахи должны были расчистить место для будущего скита — они рубили и выкорчевывали столетние сосны, из срубленного леса поставили кельи, храм во имя святого Иоанна Предтечи. План скита был составлен самими пустынниками и утвержден игуменом Даниилом. В декабре 1821 года отец Моисей отправился в Москву за сбором пожертвований на скит и вернулся с полной повозкой. В начале 1822 года был освящен храм, и в скит приехал Владыка Филарет, он в дальнейшем покровительствовал Оптиной.
Отец Моисей просил у него разрешения постричься в схиму, но Преосвященный Филарет не благословил и предложил отцу Моисею принять священство. Тот долго отказывался, больше месяца решался этот вопрос, в конце концов Владыка сказал: «Если ты не согласишься, буду судиться с тобою на Страшном Суде Господнем». Отец Моисей не стал упорствовать, и 22 декабря 1822 года был рукоположен во иеромонахи и определен духовником Оптиной.
Он продолжал заниматься устроением Предтеченского скита. Много заботился отец Моисей о насаждении на его территории деревьев разных пород, со временем они выросли и стали настоящим украшением скита, радуя насельников и паломников. Отец Моисей очень любил цветы, так что его заботами скит превращался постепенно в райское место.
В 1825 году, когда отец Моисей был в отлучке в Москве по делам монастыря, его избрали настоятелем Оптиной Пустыни. Для отца Моисея это было большим испытанием, он не стремился к начальствованию, больше всего его душа хотела уединения, молитвы, внутренней сосредоточенности. Но, очевидно, настал его час — он созрел для нелегкого настоятельского служения. Сам преподобный потом вспоминал, что согласился на настоятельство, предполагая пробыть в этой должности лет десять, а там уж всё оставить и жить в уединении. Но труды по управлению монастырем ему придется нести до конца своих дней — 37 лет.
Настоятельство в Оптиной Пустыни
Отец Моисей принял настоятельство в 1826 году, ему было сорок три года. Тогда в монастыре числилось 40 человек братии. И внутреннее и внешнее состояние обители было далеко не процветающим. Даже для совершения праздничных богослужений приходилось приглашать диакона — своего хорошо знающего службу иеродиакона не было. За Оптиной числился большой долг, хозяйство не было налажено. Отец Моисей, возглавив монастырь, до последнего дня неустанно пекся о его благоустроении.
За это время обитель буквально преобразилась. Здание Введенского собора было расширено, сооружены два боковых придела. В братской трапезной устроена церковь Марии Египетской, возведена кладбищенская церковь. Внутри храмов также проведены большие работы: стены украшены росписями, обновлены иконостасы. Расширилась и пополнилась прекрасными облачениями монастырская ризница. Так что благолепие храмов поражало приезжающих богомольцев, особенно тех, кто бывал в Оптиной до этих преобразований. Новое братское кладбище, весь скит с его церковью, кельями и службами – всё это возникло при отце Моисее.
Заботился настоятель и о нуждах братии. Были благоустроены и расширены существовавшие корпуса, вновь построено семь братских корпусов; возведены каменная ограда с семью башнями, новый большой корпус для братской трапезы. Значительным достижением было устроение монастырской библиотеки. Для нее возвели новое каменное здание, настоятель сам заботился о ее пополнении книгами, основой библиотеки стало обширное собственное собрание книг и рукописей настоятеля. Помимо душеполезной литературы отец Моисей приобретал и выписывал книги по разным областям знания. Один из калужских книголюбов говорил, что после него заходить в книжную лавку не стоило и труда — он скупал всё интересное. Книги выписывались из Москвы и Петербурга. Именно при отце Моисее началась большая книгоиздательская деятельность в Оптиной Пустыни.
Паломники встречали в Оптиной радушный прием: для них были построены новые гостиницы (восемь корпусов с тремя флигелями). Из хозяйственных заведений появились два конных двора с братскими кельями, скотный двор, заводы кирпичный и черепичный, мельница. Значительно — почти в два раза — расширились земельные владения обители. На земле, Высочайше дарованной монастырю в 1853 году, устроен был хутор для сбора сена и рыбной ловли.
Все эти обширные преобразования и постройки были произведены фактически без денег, на веру. Настоятель, по воспоминаниям, мог предпринять строительство нового корпуса, имея всего каких-нибудь 15 рублей, но средства со временем появлялись, строительство шло, оставалось только удивляться. Делалось это еще и на помощь бедным — для заработков.
Духовное устроение обители. Начало оптинского старчества
Но сколько бы времени и сил не отнимали хозяйственные хлопоты, самым сложным было наладить внутреннюю жизнь монастыря. Игумен Моисей, возросший духовно на святоотеческом учении о молитве и послушании ученика старцу, стремился и жизнь вверенной ему обители построить на этих древних христианских началах. Но поскольку традиции были утрачены, братия монастыря была недовольна «новшествами» настоятеля. Вплоть до того, что некоторые иноки из старой братии писали доносы на игумена, жалуясь на новые порядки как нарушающие должный уклад монастырской жизни. Труды настоятеля стали привлекать паломников, которые также искали духовного окормления, что дало повод обвинять отца Моисея в том, что новые порядки внесли в жизнь обители суету и шум многолюдства. Но для отца игумена был дорог любой человек, пришедший в монастырь, страдания, нужды каждого были для него как свои собственные. Служение ближнему он считал таким же иноческим долгом, как молитвы и аскетические труды. Недаром еще в рославльских лесах старцы отметили любовь и попечение отца Моисея о странниках, посетителях, теперь, когда он стал игуменом, это его свойство проявилось в полной мере. И конечно именно оно привлекало в обитель богомольцев, никто не уходил из Оптиной неутешенным.
От постоянных жалоб и доносов спасало то доверие и большое почтение, которые имел к настоятелю Владыка Калужский Филарет. Но вскоре после назначения отца Моисея настоятелем он был переведен на Киевскую кафедру, последующие Владыки также благоволили к игумену Моисею и его обители. Доносы и жалобы со временем прекратились. Новая полоса испытаний началась с приходом на Калужскую кафедру Преосвященного Николая, он управлял епархией с 1835 по 1851 год. Владыка своими распоряжениями принес отцу Моисею немало неприятностей: настоятель не мог по своему усмотрению постригать иноков и назначать их на различные должности, преуспевших в духовной жизни монахов по распоряжению Владыки переводили в другие обители, Преосвященный Николай вмешивался в хозяйственные дела. Но отец Моисей выдержал это многолетнее испытание, видя в нем руку Промысла, направляющего его на борьбу с собственными страстями, он проявлял исключительные смирение и терпение даже при самых несправедливых притеснениях.
Несмотря на все препятствия и трудности, отец Моисей делал всё, чтобы устроить внутреннюю жизнь монастыря на основе святоотеческого учения. При его содействии в обитель поступили старцы, положившие начало оптинскому старчеству, — в 1829 году приехал сюда отец Леонид, а следом за ним и его ученик отец Макарий, они поселились в скиту. Сам игумен вверил себя попечению старца Леонида, которому беспрекословно во всем подчинялся. Так, личным примером, отец Моисей начал воссоздавать в Оптиной забытую традицию старчества, хотя именно она была с древности основой иноческой жизни. Старая братия, не знакомая с этим установлением, выражала недовольство, воспринимая правила послушания старцу, откровения помыслов как некое «новомодное учение», «ересь», на настоятеля и старцев сыпались доносы и жалобы. Но отец Моисей стоически претерпевал эти неприятности, уверенный в духовной пользе старчества.