Аудио-трансляция:  Казанский Введенский

В на­ши вре­ме­на Бог не по­сы­ла­ет под­виж­ни­кам та­ких ис­пы­та­ний, как древ­ним, по­то­му что не мог­ли бы по­нес­ти, и не по­да­ет древ­них да­ро­ва­ний, что­бы не воз­нес­лись без­мер­но.

преп. Лев

Хра­ни со­весть, блю­ди мир, тру­дись по си­лам, мо­лись всег­да: хо­дя, ле­жа, вку­шая, и бу­дешь со вре­ме­нем по­хо­дить на мо­на­хи­ню, и Гос­подь пре­бу­дет с то­бою нав­сег­да.

преп. Анатолий

Мо­на­ше­ст­во са­мо по се­бе име­ет ве­ли­кую важ­ность ду­хов­ную и при­но­сит боль­шую поль­зу ду­шев­ную тем, кто прис­ту­па­ет к оно­му с иск­рен­ним рас­по­ло­же­ни­ем и про­хо­дит оное с прос­то­тою и нез­ло­би­ем во сми­ре­нии.

преп. Амвросий

Страницы: 123456>

Записи воспоминаний об оптинском старце Нектарии, взятые из сборника «Цветочки Оптиной пустыни»

Записи воспоминаний о старцах иеросхимонахе Анатолии (Потапове) и иеромонахе Нектарии (Тихонове) сделаны Надеждой Григорьевной Чулковой (супругой писателя Г. И. Чулкова), жившей в начале 1920-х гг. в Оптиной Пустыни. Машинописный сборник, названный ею «Цветочки Оптиной пустыни», она подарила о. Сергию Мечеву, объяснив это название тем, что от каждого человека в Оптиной она чувствует духовный аромат. Машинописный сборник датирован 1925 годом. Воспроизводится по машинописи из архива Е. В. Апушкиной (Москва) — духовной дочери о. Алексия и о. Сергия Мечевых.

Запись со слов Н. Д.:

Я ездила в Оптину с 1907 года. Там передо мной как солнце горел о. Анатолий, а на других старцев я и внимания не обращала, только по большим праздникам ходила на благословение к батюшке Иосифу. Несколько раз я в то время встречала у батюшки Анатолия батюшку Нектария — тогда еще иеромонаха. Ходил он в шали, на одной ноге башмак, на другой — туфля, и вообще будто юродствовал. Одной моей подруге батюшка Анатолий сказал: «Попроси благословения у о. Нектария, это наш скитский затворник и молитвенник. Он великий муж».

Когда батюшка стал старцем, однажды на новый год я с моими подругами пошла к нему. Он сразу нас принял и сначала все говорил о судьбе моей подруги: «Твоя судьба за чашкой чая определится». Так и случилось впоследствии. Пила она чай у батюшки Анатолия; тут вошла ее мать и тут же благословила ее на монашество. А я стою в стороне, пока батюшка Нектарий говорит о моей подруге, и рвусь к батюшке Анатолию. И вдруг моя душа стала смягчаться и я подумала: «Батюшка Нектарий прямо ангел». Тут он подозвал меня к себе и я ближе всех очутилась к нему. «А твоя судьба не решена еще», — и стал говорить о нерешительности моего характера. Потом стал он оделять нас апельсинами, всем по одной доле дает, а мне двойную. Его и стали спрашивать, почему нам надо по стольку, а ей вдвойне? А он говорит: «У Нины две руки». А потом через много лет напомнил мне: «Я потому сказал, что у тебя две руки, что мы тебя вдвоем поддерживаем — я и батюшка Анатолий». После этого раза он долго не обращал внимания на меня и я к нему не ходила.

Прп. Нектарий ОптинскийУмер батюшка Анатолий, я переселилась в Брянскую губернию и обрадовалась, что тут батюшка Нектарий живет. В моем селе одна женщина увидела во сне старца монаха со слезящимися глазами, который сказал ей: «Ты придешь ко мне». По описанию ее я узнала батюшку и предложила ей поехать вместе со мной к нему. В тот день как мы приехали к нему, батюшка отказался обедать: «Сегодня у меня гости будут, которых покормить надо». А мы правда приехали к нему голодные. Пошла мать Е. доложить о нас, имен-то наших она не знала. Выходит от батюшки и говорит мне: «Это вас Н. В. зовут? Батюшка сказал, что Н. В. приехала, я ее давно жду. А когда я вошла к нему, он сказал: «Батюшка Анатолий поручил тебя мне и просил за тебя. Я тебя три года дожидался и молился — и вот вы изволили прибыть». А та женщина, что приехала со мной, как увидела его, так и закричала: «Ты сам меня звал, я, батюшка, пришла к тебе». А батюшка сразу ушел к себе в комнату.

Первым моим испытанием было — это когда он меня не пустил на праздники ни в Москву, ни в Козельск. Очень мне было горько, но испытание я выдержала. Приезжаю к нему потом, а он меня не принимает. Я плачу. Наконец в 12 часов ночи он присылает за мной. Я хочу с ним наедине говорить, а он других посетителей не отпускает и говорит мне при всех: «А за тебя обещал В. П., что ты будешь жить у них». Я очень обиделась, — как это так он, не спросив меня, решил за меня, и не соглашалась. Даже подруга стала меня уговаривать: «Ты сама говорила, что он такой великий старец, а не слушаешься», — а я все стою на своем. А на утро просыпаюсь с такой легкостью сердечной. Иду к Батюшке прощаться, а он удерживает меня за руку. Я упала перед ним на колени и говорю: «Батюшка, простите меня. Я отдаю себя вам». А он подвел меня к образам, воздел руки и сказал: «А я отдаю тебя Благодати». Потом шла я пешком в Думиничи, не ощущая никакой усталости, счастливая от чувства союза с Господом.

Раз стою за всенощной у Батюшки и думаю: «Я здесь одинока, брата нет, родину я оставила, все кругом чужие». А на следующее утро Батюшка, прощаясь со мной, говорит: «Ниночка, милая, ведь ты не одна. У тебя есть друг, который тебя так любит, заботится о тебе. Ниночка, ты как, считаешь меня своим другом?» Я заплакала, целую его ручки: «Вы для меня отец и мать, вы мой истинный друг». — «Да, я друг, не такой как там...», — и показывает в сторону. Я улыбнулась.

Всю семью мою он привел к вере своей прозорливостью.

Отправляюсь я раз к Батюшке и все смущаюсь. Пройду кусок дороги и вернусь обратно. По две версты ворочалась. Думаю, как еще Батюшка примет, и м. Е. там. Был бы Батюшка Анатолий, я бы шла спокойно. Наконец пересилила себя и пошла прямо в Холмищи. А Батюшка сам мне дверь открывает, стал мне руки согревать своим дыханием. «Я тебя ждал, разденься, Ниночка, и поспеши ко мне».

А когда я вошла, он говорит: «Где ты была до сих пор? В Козельске? А я тебя все ждал к себе. Ниночка, ведь батюшка Анатолий положил только начало, а ты, ты все младенствуешь. К тебе был голос Божий, когда я посылал тебя к В. П., а ты тогда отказалась. А теперь ты потерпи до пенсии». Я заплакала. «Ну, не плачь. Голос Божий будет к тебе вторично, и тогда ты услышишь, оставишь все и пойдешь за Христом».

Чудный сон мне снился еще в самом начале, после того, как я устроилась поблизости от Батюшки. Вижу я: стоят оба старца — Батюшка Нектарий и Батюшка Анатолий и к обоим очередь на благословение. Я вхожу и теряюсь — к кому мне подойти, а Батюшка Анатолий подозвал меня и говорит: «Подойди, подойди сюда», — и благословляет. А потом обращается к Батюшке Нектарию: «Отец Нектарий, примите, примите». А Батюшка протягивает ко мне руки, благословляет, обнимает. Тут я проснулась. — «Батюшка, я скучаю без вас». — «Я всегда с тобой. Но когда тебе грустно и скучно, ты выйди на крылечко и поговори со мной по беспроволочному телефону, и я тебе отвечу, непременно отвечу».

Однажды захотелось мне причаститься и чтобы Батюшка меня, как м. Е., из своих рук причастил. А Батюшка говорит: «Нет-нет, пока можно в храме, ты пользуйся этим. Ты положи-ка святое намерение в своем сердце, чтобы готовиться на завтра». А у меня никакого намерения нет. Вечером идти на исповедь к Батюшке— ну, грехи записала, а раскаяния у меня нет, один каприз. Батюшка встречает меня: «Давай мы с тобой помолимся». И стал говорить: «Господи, помилуй. Повторяй за мной: «Господи, помилуй».

Я сначала бессознательно повторяла, а он все выше и выше берет: «Господи, помилуй». И такой это был молитвенный вопль, что я вся задрожала. Тогда он оставил меня перед иконами и сказал: «Молись», — а сам ушел к себе. Я молюсь, а когда ослабеваю, он от себя голос подает: «Господи, помилуй». Когда же я всю греховность свою осознала, он вышел и стал меня исповедовать. Я говорю: «Батюшка, я записала грехи». — «Умница. Ну, прочти их». Я прочла. Батюшка говорит: «Сознаешь ли ты, что ты грешна во всем этом?» — «Сознаю, Батюшка, сознаю». — «Веришь ли ты, что Господь разрешит тебя от всех этих грехов?» — «Батюшка, я имею злобу на одно лицо и не могу простить». — «Нет, Ниночка, ты со временем простишь, а я беру все твои грехи на себя». И мою голову он прижал к себе и поцеловал. Прочел разрешительную молитву и сказал мне: «А завтра ты пойди в церковь к утрени, а оттуда приходи ко мне, и что в церкви недостаточно будет, мы здесь пополним». В церкви на утро не читали Утренних молитв, и Батюшка велел мне прочесть это у него, и я читала как бы перед престолом Божиим, и каждое слово глубоко оставалось в моем сердце. Потом дал прочесть акафист перед причастием, который читают одни иереи, и я читала его со страхом. А потом Батюшка благословил меня идти в храм, и причащение было чудным и торжественным.

Я прихожу к Батюшке и спрашиваю: «Все говорят, что все признаки второго пришествия исполнились». А он в ответ: «Нет, не все. Но, конечно, даже простому взору видно, что многое исполняется, а духовному открыто: раньше Церковь была обширным кругом во весь горизонт, а теперь она как колечко, видишь ли, как колечко. А в последние дни перед пришествием Христовым она вся сохранится в таком виде: один православный епископ, один православный иерей, и один православный мирянин. Я тебе не говорю, что церквей совсем не будет, может быть они и будут, да Православие-то сохранится только в таком виде. Ты обрати внимание на эти слова. Ты пойми. Ведь это во всем мире».

При воспоминании об отце Анатолии, Батюшка всегда говорил: «Ведь отец Анатолий тебя видит. Вот и теперь мы с тобой говорим, а он на тебя смотрит и радуется. Отец Анатолий тебя поручил мне, и если я от тебя откажусь, мне будет грех. Не могу я от тебя отказаться. Если тебя не допускают ко мне, я от тебя не отказываюсь».

123456>